Вте
годы упомятутая госпожа Клер ван Боолен была всего-навсего фройляйн Кларой и
служила вфешенебельномсалонемоднаКольмарктпростойманекенщицей.
Быстроглазая,гибкая девушка,какой она тогда была,произвела потрясающее
впечатление на пожилого лесопромышленника, который сопровождал свою женуна
примерку. Со всем отчаянием предзакатной вспышкистрасти этот богатый и еще
довольно хорошо сохранившийся коммерции советник безумно влюбился в нежную и
веселую блондинку иодаривалее с необычной даже для его кругащедростью.
Вскоредевятнадцатилетняяманекенщица,квеликомунегодованиюсвоих
благонравныхродственников, разъезжалавфиакре, облаченная в красивейшие
нарядыимеха, какиепреждеейдозволялось лишьдемонстрироватьперед
зеркаломпридирчивымивзыскательнымклиенткам.Чемэлегантнееона
становилась, темсильнее нравилась стареющему покровителю, а чем больше она
нравиласькоммерциисоветнику,вконецпотерявшемуголовуотнежданной
любовной удачи, тем роскошнее он ее наряжал.Спустя несколько недель она до
тогоразмягчиласвоегообожателя,чтоадвокат,соблюдаяполнейшую
секретность, заготовил по его поручению бракоразводные документы и обожаемая
была ужебезпятиминутодной изсамых богатыхженщинВены.Нотут,
оповещеннаяанонимнымиписьмами,вделоэнергичновмешалась супругаи
совершила глупость. Горькаяи справедливая обидана то, что после тридцати
лет безмятежного брака от нее вдруг решили избавиться, словно от одряхлевшей
лошади, довела ее до бешенства; она купиларевольвер и нагрянула к неравной
парочкевовремяих любовногосвиданияназановообставленнойтайной
квартире. Безвсяких предисловийразгневанная супругадважды выстрелила в
разлучницу; одна пуляпрошла мимо, другая заделаплечо.Ранение оказалось
довольнопустяковым, затовесьма неприятными былисопутствующиеявления:
набежавшиесоседи,крики опомощи изразбитыхокон,взломанныедвери,
обморокиисцены, врачи,полиция, протоколопроисшествии,авпереди,
по-видимому, неминуемый судебныйпроцесс искандал, которого в равной мере
боялись все замешанные лица. Ксчастью, для богатых людей не только в Вене,
ноиповсюдусуществуютловкиеадвокаты,понаторевшиевзамазывании
скандальных дел, иодин такойопытнейший мастер, советник юстиции Карплус,
сразуже постарался найти, так сказать, противоядие. Онвежливопригласил
Клару к себе вконтору. Она явилась оченьэлегантная,кокетливоподвязав
руку,ислюбопытством прочитал текстдоговора,согласнокоторомуона
обязуется еще до вызова свидетелей в суд уехать в Америку, где ей, не считая
единовременного возмещения за ущерб, в течение пятилет будет выплачиваться
черезадвокатапо первымчисламкаждогомесяца определеннаясумма, при
условии,чтоонабудет вестисебятихо.Кларе и безтого нехотелось
оставаться манекенщицей вВене послеэтого скандала, ктомужеродители
выгналиее из дома; сневозмутимымвидом онаперечитала четырестраницы
договора, быстроподсчиталавсю сумму, найдя ее неожиданновысокой,и на
авось потребовалаеще тысячугульденов.
Кларе и безтого нехотелось
оставаться манекенщицей вВене послеэтого скандала, ктомужеродители
выгналиее из дома; сневозмутимымвидом онаперечитала четырестраницы
договора, быстроподсчиталавсю сумму, найдя ее неожиданновысокой,и на
авось потребовалаеще тысячугульденов.Получив согласие,онаслегкой
усмешкойподписаладоговор,отправилась за океанине пожалела освоем
решении. Ещев пути онаполучила немаломатримониальныхпредложений,но
окончательныйвыбор сделала в Нью-Йорке, познакомившись в пансионе со своим
ванБооленом; в ту пору всего лишь мелкийторговый агент одной голландской
фирмы, он решилс небольшим капиталомжены, оромантическом происхождении
которого никогда и неподозревал,открыть собственное делона Юге. Спустя
тригода у них появилось двое детей, через пять лет - дом, а через десять -
значительное состояние, которое,каки на любом другомконтиненте,кроме
Европы,гдевойнасвирепоуничтожалаимущество,завоенныегодыеще
умножилось. Теперь,когда сыновья подросли и энергично взялись за отцовское
дело, пожилые родители могли спокойно позволить себе комфортабельную поездку
в Европу. И странно, в тот момент, когдаиз тумана надвинулся плоский берег
Нормандии, уКлер внезапно пробудилось забытое ощущениеродины.Уже давно
ставшая в душе американкой, она от одного только сознания,чтоэта полоска
суши - Европа,почувствовалавнезапный прилив тоски по своей юности; ночью
ей снилисьдетскиекроватки срешеткой,вкоторых они с сестройспали,
вспомнились тысячи подробностей, и онавдруг устыдилась, что за все годы не
написала ни строчки обнищавшей, овдовевшей сестре. Мысльо сестре не давала
Кларе покоя, и онатотчас,прямо напристани, отправила письмо с просьбой
приехать, вложив в конверт стодолларовую ассигнацию.
Ну авданнуюминуту,когдавыяснилось,чтовместо материнужно
пригласитьдочь, госпоже ванБооленстоило лишь пошевелить пальцем, как к
нейтаимснарядикомв коричневой ливрее и круглой шапочкеподлетелбой,
уловивнаходу,чтотребуется,принестелеграфныйбланк иумчалсяс
заполненным листком на почтамт.
Спустянесколькоминутточкиитиресо стучащегоаппаратаМорзе
перескочилинакрышу в вибрирующиемедные пряди,ибыстреедребезжащих
поездов,несказаннобыстреевздымающихпыльавтомобилейвестьмолнией
промчаласьпотысячекилометровомупроводу. Миг-иперепрыгнулачерез
границу,миг -и черезтысячеглавый Форарльберг,карликовый Лихтенштейн,
изрезанныйдолинами Тироль,ивот магически превращенноевискруслово
ринулосьс ледниковыхвысотвДунайскуюнизину,вЛинц, в коммутатор.
Передохнув здесьнесколько секунд, весть скорее,чем успеваешьпроизнести
само слово "скоро",спорхнула спроводана крышепочты Кляйн-Райфлинга в
телеграфныйприемник,итот,вздрогнув,направилеепрямовсердце,
изумленное, полное любопытства и растерянности.