Причем я должна справиться исключительно собственными силами, без Джафримеля. А Джафримель требует, чтобы я не вылезала из этого долбаного дома, где меня только что хотели прикончить. Проклятье».
Я позволила себе одну мрачную улыбку, покачала головой, перекатилась на живот и приподнялась, опершись на руки и колени. Меч мой в ножнах, зажатый в левой руке, упирался в землю.
Встать удалось со второй попытки, возможности моего тела были не беспредельны. Если возвращение Джафримеля в ад и восстановление его демонского статуса снова обратит меня в человека, жизнь мне предстоит очень недолгая и весьма неприятная. Метка на левом плече слегка покалывала. Я закрыла глаза, борясь с головокружением, а потом поплелась к дому.
Сумка, ножи, пушка, меч. Все на месте, и все пальцы целы.
Аллилуйя.
Я посмотрела на пепелище моего дома и неожиданно обрадовалась, что никого из слуг там не было. Камни не просто разбились или деформировались — была нарушена их внутренняя структура, ибо энергия, высвободившаяся при взаимодействии плазменных и реактивных полей, нарушила молекулярные связи. Каждый знает, что нельзя использовать плазменное оружие рядом с реактивными механизмами: по самолетам из плазмы не стреляют даже профессиональные убийцы. Взаимодействие полей порождает цепную реакцию, распространяющуюся со скоростью, равной половине скорости света, сжигая и разрывая молекулярные связи, оставляя в структуре материи незаживающие шрамы. Даже после дезактивации и восстановительных процедур последствия долго сказываются на всех формах жизни, угнетают их, ослабляют, искажают и приводят к гибели. Правда, такой способ уничтожения весьма эффективен, если не бояться ответственности за нарушение норм экологической безопасности и заражение окружающей среды.
И быть уверенным в том, что успеешь удрать от ударной волны.
— Анубис, — выдохнула я.
Моя статуя бога, обсидиановая статуя Сехмет, подаренная Джафримелем, меч Джейса — скорее всего, все это пропало. Значит, видение мертвого шамана было предупреждением от моего бога, уверенного, что я приму это к сведению?
— Спасибо тебе, владыка смерти, — прошептала я. — Ты спас мою жизнь.
Первый самолет из Аррието, светя бортовыми огнями, приближался, и я огляделась в поисках укрытия. Спасатели должны остановить огонь и радиоактивное заражение, а когда они совершат посадку, никого из нападавших тут не останется. Наверное, все решат, что меня накрыли в западне и уничтожили. Одним богам известно, что творилось в доме, когда не выдержала защитная система: пламя должно было поглотить все улики, и меня в том числе.
«Сиди в доме, не откликайся, никому не открывай». Напрасно ты мне это советовал, Джаф.
Я добрела до оливковой рощицы и прислонилась к дереву, положив руку на теплую кору. Все живое на склоне холма не скоро восстановится от повреждений клеточной структуры, вызванных радиацией и жаром. Все новые самолеты зависали над холмом, они уже выпускали тонкий серебристый замораживающий туман. Дезактивация после взрыва такого масштаба потребует времени, не меньше двух дней. Книги, купленные для меня Джафом, погибли, а уцелело ли хоть что-то еще? Маловероятно.
Я выдохнула сквозь зубы, подняла руку и коснулась ожерелья. Если мой меч уничтожен, это все, что осталось от Джейса. Кроме его праха, надежно запертого в фамильном склепе Гейб Спокарелли.
Меня охватывал гнев. Но эту бесплодную ярость я должна обратить в холодную ясность, если хочу выбраться из этой передряги живой.
Я даже не знаю, кто пытался убить меня. Список подозреваемых рос с каждым часом.
«Оставайся в доме. Запри двери».
Ага. Хорошо.
Я вздохнула, прикинула расстояние до самолета спасателей и растворилась в ночи.
Глава 12
Первый поезд на антигравитационной подушке, который мне удалось поймать на станции, несся над равниной по маршруту старинной рельсовой сети, такой древней, что насыпи, возвышавшиеся по обе стороны дороги, заслоняли обтекаемые вагоны.
Тем самым отражалась вибрация антиграва, что создавало ощущение странной легкости. Это был самый быстрый способ преодолеть расстояние от Тоскано до одного из крупных городов Гегемонии — гигантского метрополиса Франжлион. Я была уверена, что смогу затеряться в большом городе. В талианском историческом заповеднике я была у всех на виду, как бельмо на глазу.
Во Франжлионе можно поймать транспорт и уехать куда угодно, можно войти в Сеть для наемников, можно найти нескольких маги — короче говоря, если я буду отчаянно бороться за жизнь, у меня появится шанс ее продлить. Но самое главное, там я на время скроюсь из виду. Если мне удастся найти маги — сообщество или одиночку — и убедить их открыть мне кое-какие секреты, мои шансы выжить возрастут.
В старых дневниках маги я искала сведения о своей участи. Прежде всего о том, стану ли я снова человеком и останется ли Джаф после падения полноправным демоном. И я не собиралась проявлять излишнюю разборчивость при получении необходимой информации.
Я свернулась в пассажирском кресле, сожалея о том, что не имею возможности уменьшить свет в салоне. Ведь меня трудно назвать неприметной — со всеми моими татуировками, изумрудом в щеке, мечом, пистолетами и скульптурно вылепленным лицом. Я-то почти привыкла видеть в зеркале лицо модели из головидео, но без подготовки это поражало, как удар. Нормалы не раз оборачивались в мою сторону, словно я вправду была звездой голографического экрана. Или псионом. Ха-ха.
Сама демоническая красота не особо меня беспокоила. Всякий раз, глядя на свое лицо в зеркале, я видела сверхъестественный двойной образ: мое прежнее человеческое лицо, привычное и знакомое, но измененное и ставшее таким красивым, что мне самой было боязно на него смотреть. Меня это раздражало, даже когда я ловила свое случайное отражение в окне, как сейчас в поезде.
Я пыталась смотреть в окно, но там не было ничего, кроме полос света да размытого бесформенного пятна — моего призрачного отражения. Сливающиеся оранжевые полосы говорили о том, что поезд благополучно скользит по энергетической борозде. Мы по привычке называли ее «колеей», хотя по настоящим рельсовым колеям поезда не ходили уже лет двадцать, со времени открытия антиграва.
«Здорово, Дэнни. Ты молодчина. Размышляешь об исторических пустяках. Ты лучше подумай о том, как тебе пережить завтрашний день. Если за тобой и впрямь охотятся демоны, мир становится очень маленьким, а ты особа весьма заметная. Ты даже пахнешь, как демон! Вот и попробуй спрятаться».
В купе со мной никого не было, я ехала одна. Ночным рейсом из Турина во Франжлион отправлялись лишь немногочисленные туристы.
Мой взгляд упал на серебряный наруч на левом запястье. Он как будто врос в мою кожу, даже разрыв между изогнутыми краями уменьшился. Глядя на него, трудно было поверить, как я сумела его надеть. Когда я была человеком, запястья мои были утолщены за счет мышц, развитых годами тренировок с мечом. Теперь они сделались тоньше, хотя в них таилась немалая мощь благодаря безупречной демонической структуре костей.
Наруч ощущался как вторая кожа, хотя моя левая рука застыла, сжав ножны. Правой рукой я коснулась плавных линий узора. Красота, да и только. Джафримель всегда дарил мне красивые вещи. Только его ли это подарок? Может, не стоило его брать? Может, это одна из гадких шуточек Люцифера?
А вдруг это устройство слежения, своего рода маяк? Не исключено. Но я успела привыкнуть к этому предмету, и он так подходил к моей руке. Избавляться от него не хотелось, потому я постаралась не думать в том, что он смыкается вокруг моего запястья все теснее.
Я снова выглянула в окно. Откинула голову на спинку кресла. Черная демонская кровь, попавшая мне на волосы, впитывалась в черные шелковистые пряди, распространяя фруктовый аромат.
Путешествие предстояло долгое, и это было плохо — у меня образовалось слишком много времени для раздумий.