Здесь же, в анклаве, я всецело зависела от случая и собственной ловкости, а после недавних событий удача и ловкость мне изменили. Я заехала на поезде гораздо дальше, чем намеревалась, и теперь безопаснее будет дойти вдоль колеи до ближайшей станции и там воспользоваться транспортом, а не уклоняться в сторону, блуждая по пересеченной местности. Ну что ж, до станции я добралась без проблем, но меня угораздило сесть в поезд, следовавший без остановок до Новой Праги.
Я вышла смертельно усталая, с «песком» под веками и слабо пульсирующей меткой на плече. Нашла комнату в районе красных фонарей. По-чешски я не понимала, но мериканский был деловым языком во всех свободных зонах. Те, с кем мне пришлось вести переговоры, говорили по-мерикански кое-как, но понять друг друга мы сумели. После недолгого торга я получила во временное распоряжение несколько квадратных футов жилой площади в окружении борделей и курилен гашиша.
Это бордели и курильни были для меня самыми подходящими местами. По роду деятельности мне приходилось регулярно и часто бывать в разного рода питейных и увеселительных заведениях. Это царство секса, синтетического и — поскольку мы в Свободной зоне — натурального гашиша, а также других наркотиков вкупе с общей атмосферой разгула и насилия могло послужить для меня прикрытием. Ненадолго, конечно. Рано или поздно преследователи отыщут меня, но чем дольше я продержусь, тем больше сумею разузнать о демонах, которых хочет выследить Люцифер. Ничего другого мне не оставалось — ведь я уже подверглась нападению. Я решила незамедлительно приступить к поиску четырех беглых демонов. Если смерть идет за тобой по пятам, лучше встретить ее лицом к лицу. Вряд ли можно рассчитывать на то, что Джаф найдет меня.
Приняв необходимые меры безопасности, я упала на узкую кровать, чтобы дать отдохнуть измученному мозгу. Увы, это совсем не походило на ласковое, бархатное беспамятство, в которое погружал меня Джафримель.
«Хватит о нем! Он тебя найдет. Он обещал... А что потом? О чем он толковал с Люцифером на непонятном тебе языке? Ответь. — Я не могла успокоиться. — Кончай, кому сказано. Нет смысла накручивать себя. Отдохни!»
Так я и ворочалась, тщетно заставляя себя выбросить эти мысли из головы. Каморка моя была тесная: розовый коврик на полу, модифицированный обогреватель, в котором я не нуждалась, и санузел. Не вилла на холмах Тоскано.
Туалет мне не был нужен, зато я наполнила ванную, отскребла с кожи грязь и, отмокая в теплой воде, пустила в ход энергию для очистки одежды. После убийства беса я вляпалась в лужу с реакторными отходами, соприкосновение с которыми для человеческой кожи нежелательно. И мое тело, и моя одежда нуждались в основательной очистке от грязи, крови и от химических раздражителей, на что потребовалось немало времени.
Основательно отмывшись, я снова проверила охранные чары. Мое появление не привлекло к себе особого внимания, но недавний опыт побуждал меня держаться настороже. Слабо светящаяся линия защиты у двери не зафиксировала ни малейшей тени или взгляда.
Оставалась еще одна забота: мои волосы. Мне пришлось избавиться от их непокорной массы с помощью единственного инструмента, имевшегося в моем распоряжении, — ножа. Это оказалось нелегко и потребовало времени. Зато в результате я основательно изменила внешность и могла надеяться, что меня не узнают с первого взгляда, если, конечно, преследователи не знают о моих татуировках. Только псионам известны тонкие различия в татуировках, соответствующие тем или иным формам аккредитации. Таким образом, мои шансы избежать поимки несколько увеличивались.
Во всяком случае, мне хотелось так думать. Не стоило забывать, что я выглядела как модель из головидео, а в психическом диапазоне распространяла демоническое свечение, которое ни с чем не спутаешь. Но люди, видевшие мое человеческое лицо, могли узнать меня, а демоны могли просто учуять. Пришлось рискнуть, другого выхода не было.
Пришлось рискнуть, другого выхода не было. Я подумала, нельзя ли изменить внешность магическим способом или хотя бы цвет кожи — с помощью какого-нибудь спрея, и отбросила эти идеи. Чары привлекут ко мне псионов и демонов, а как отреагирует кожа на спрей, неизвестно. Оказаться в центре внимания — последнее, что мне сейчас нужно.
Впрочем, это тоже могло оказаться неплохой стратегией маскировки.
Я прихватила свои вещи, выбралась из окошка третьего этажа и спустилась по расшатанной железной пожарной лестнице, оставив дверь запертой изнутри, благо завтрашний день был уже оплачен.
Улочка под окном была грязной и вонючей, однако в облаке собственного демонического запаха я чувствовала себя комфортно.
Я нашла помойку, бросила туда отрезанную копну черных волос и подожгла ее мельчайшей искоркой энергии. Волосы отчаянно дымили и страшно воняли, но все-таки горели. Наконец я затоптала огонь и переворошила мусор, чтобы устранить запах и скрыть пепел.
Я старалась не радоваться своим успехам, но, признаюсь, не слишком упорно. Что ни говори, я продержалась уже пять дней. Немало, когда за тобой охотятся демоны.
Холодный ненастный рассвет застал меня среди злачных мест Свободной зоны Новая Прага. Я решила пошататься по барам, потолкаться среди народа, приглядываясь и прислушиваясь: в таких местах есть шанс встретить посредника или наемника, знакомого мне лично либо понаслышке. Вполне вероятно, что кто-нибудь из тех, с кем меня сводила судьба, ошивается неподалеку. Новая Прага — подходящее место для такой публики. Если повезет найти знакомого, все станет проще: за деньги кто-нибудь поможет мне спрятаться, а может быть, выведет на маги, который научит меня, что делать, когда за тобой охотятся демоны.
Я побывала в шести барах, причем посещение одного из них закончилось скоротечной стычкой в темном переулке. Потом заглянула в обшарпанную пивнушку — вонючую дыру под мостом, — разминувшись при входе с задиристыми нормалами, принявшими меня за легкую добычу. Я не стала их убивать, хотя искушение было сильным. Свободные зоны притягивают к себе человеческие отбросы. Порой жадность пересиливает здравый смысл до такой степени, что люди решают проверить, может ли псион, вооруженный стальным клинком, постоять за себя.
Я никогда не понимала, как аккредитованный псион, имеющий право на ношение любого оружия, кроме тяжелых штурмовых ружей, может пренебречь боевой подготовкой. Даже те, кто не получил аккредитации, имеют право на холодное и огнестрельное оружие, но они крайне редко становятся наемниками или берутся за дела, в которых без оружия не обойтись. Впрочем, это все равно — не иметь оружия или не уметь им пользоваться. Жизнь полна опасностей, особенно наша. Нормалы боятся и ненавидят нас, а самые отчаянные просто мечтают покалечить какого-нибудь псиона.
Тишина, воцарившаяся в пивнушке при моем появлении, подсказывала, что не стоит туда заходить. Это низкое задымленное помещение на три ступеньки ниже уровня тротуара лет сто назад, очевидно, находилось на первом этаже, но нынче изрядно продвинулось в сторону подвала.
Первым делом я просканировала заведение. Защитной системы на стенах нет, посетители — сплошь нормалы, но в воздухе при моем появлении повисло напряжение. Низкопробная забегаловка. Я уже собралась выйти, как вдруг встретилась взглядом со знакомыми глазами почти желтого цвета.
Нет, не может быть!
От потрясения и неожиданного испуга мое сердце подпрыгнуло. Вот уж кого не ожидала встретить. С другой стороны, я ведь искала знакомых, и это самый лучший вариант. Если мне удастся убедить его не убивать меня.
Я двинулась от двери сквозь облако гашишного дыма и миазмы немытых тел. Заведение было еще то, зато посетительница с оружием выглядела здесь вполне естественно. Свободные зоны не подчинялись законам о ношении оружия, действовавшим в Гегемонии и Пучкине, правящий картель каждой из них вырабатывал собственные правила.