Когда до нас докатился очередной раскат грома, как рокочущий контрапункт напряжения в комнате, Джафримель наконец встрепенулся и произнес, посылая в воздух мощь энергии:
— Ванн и Маккинли, агенты Хеллесвранта.
Ванн был весь коричневый, от каштановых волос до теплых карих глаз и загорелой кожи. Он и одет был в коричневое: кожаную куртку с бахромой, крепкие брюки, как у строителей, мягкие легкие мокасины. Последнее было необычно: большинство его собратьев по профессии носили сапоги, особенно если они, как этот малый, были вооружены до зубов. У Ванна имелись и ножи, и пистолеты, и «вращающиеся когти», а из-за плеча торчал приклад плазменного ружья. Удивительно было и то, что когда он чуть шевельнулся, встретив мой взгляд и тут же отведя глаза, весь его арсенал даже не звякнул.
— Привет, — сказал Ванн.
— Привет.
Мой голос показался слишком глухим и отрывистым даже мне самой.
«В конце концов, у меня была трудная ночь, я встретилась с двумя демонами, да еще этот проклятый подъемник. Тут не до любезностей».
А вот у Маккинли были гладкие волосы, черные как вороново крыло, темные выразительные глаза и бледная кожа. Из оружия — во всяком случае, на виду — у него имелись только два ножа. Все неброское, не считая какого-то странного, поблескивавшего металлом покрытия на левой руке. Несколько мгновений он смотрел на меня, потом поднялся с кушетки.
Двигался он плавно и бесшумно. Я прислонилась спиной к стене, а от его взгляда ощутила покалывание в затылке.
Маккинли неторопливо, вразвалочку приближался ко мне. Когда он почти поравнялся с Джафримелем, мой меч словно сам собой выскочил из ножен — четыре дюйма сверкающей стали. Я сглотнула. Не знаю, что это за тип, но от его движений мне становилось не по себе.
— Не приближайся.
«Еще шаг, и я за себя не отвечаю. Не удержусь. Я сейчас опасна. Очень опасна».
Маккинли смерил меня долгим взглядом, который задержался на моем левом запястье, потом глянул на Джафримеля, не сводившего глаз с моего лица. Джафримель не шевельнулся, и бледный мужчина кивнул.
— Впечатляюще.
Он говорил тихо, почти как некромант, но не шепотом. Просто тихо, словно ему никогда не приходилось повышать голос, чтобы чего-то добиться.
— Отлично, все довольны, — промолвил Лукас, отодвинувшись от камина. — Теперь я наконец-то могу уснуть. Спокойной ночи, ребята.
— Лукас!.. — Я чуть не попросила его о помощи. Но все же одумалась. — Лукас, что все это значит?
— Неужели не ясно? — отозвался уже шагавший к выходу Виллалобос, даже не обернувшись. — Твой зеленоглазый дружок выполняет твои обещания. Считай, что я получил плату и взялся за работу. Доброй ночи.
— До завтра, — откликнулся Джафримель, и для всех это прозвучало как условный сигнал.
Они двинулись мимо меня к подъемникам, а Лукас закрыл за собой дверь другой комнаты, после чего немедленно исчез со всех диапазонов восприятия. Маккинли, проходя мимо, смерил меня долгим взглядом, после чего шагнул в подъемник, а у меня перехватило дух при мысли о том, каково там, внутри: невозможно драться и нечем дышать.
Джафримель остался на месте. По-прежнему смотрел на меня.
Когда дверь подъемника задвинулась, у меня невольно вырвался вздох облегчения. Я уже чувствовала себя глупо: торчу тут, прижавшись к стенке. За окном завывал ветер.
— Я жду объяснений, — напомнила я Джафу.
Мои руки все еще дрожали, правда, уже не так сильно.
«Чем ты заплатил Лукасу? И как его нашел?»
— Что ж, изволь.
Его взгляд прошелся по мне сверху донизу, и знак на плече отозвался жаром энергии, проникавшей сквозь мою защитную систему. Тело болело от скопившегося напряжения. За окном сверкнула молния, и защита отразила эхо электрического разряда.
С моих перстней посыпались искры. Джафримель прищурился, словно смотрел сквозь меня.
— Я ушел из ада и обнаружил, что мой дом горит, а моя хедайра исчезла. Запах падальщика перебивал твой след. Я попытался определить твое местонахождение, но почувствовал сопротивление. Решил, что тебя схватили, подвергли пыткам или ослабили так, что ты не можешь ответить. — Тут он, к немалому моему удивлению, буквально зарычал. Лицо его на миг исказилось злобой. — Ты можешь представить, каково это? Искать тебя и думать о том, что ты в плену или хуже того?
Я загнала меч обратно в ножны.
— Ты надеялся, что другой демон найдет меня раньше тебя?
Не будучи склонной к едкой иронии, я сама поразилась тому, что с моих уст сорвалась эта чудовищная насмешка. Я сразу же сообразила, что шутка не удалась. В воздухе между нами повисло нечто совсем не смешное.
Джафримель шагнул ко мне, и глаза его вспыхнули. Воздух сгустился и стал жарким. Пласглассовый стол рядом со мной тихонько задребезжал на одной высокой хрустальной ноте. Я подумала: пора доставать меч.
Снаружи по-прежнему бушевала гроза.
— Давай, — мягко произнес он, — вытаскивай. Если тебе от этого легче.
— Я не обнажаю меч без причины. — «Хотя сейчас готова сорваться. Пожалуйста, не подталкивай меня». — Джаф, просто дай мне несколько минут.
— Ты злишься.
Он даже не пытался сделать пристыженный вид.
— Конечно. Я чертовски злюсь.
Но почему я сказала это тоном обиженного ребенка? Мой голос дрожал. В точности как тогда, когда погиб мой первый социальный педагог, зарезанный грабителем ради старинных часов и пары кроссовок.
— На меня столько всего обрушилось, я еле выжила, меня преследовали, а ты...
— Я делал то, что необходимо. Можешь сколько угодно предаваться своим драгоценным сомнениям, но я был занят именно этим.
Сказал — как отрезал. Глаза его были полузакрыты, но зеленый огонь в них полыхал еще ярче, если такое вообще возможно.
Я не могла ему поверить. Я была так счастлива его видеть, но при этом меня трясло от желания как следует ему врезать. Правда, из этой затеи вряд ли что-нибудь получилось бы: он слишком стремителен и не пропустит удара, и я тщетно искала способ выместить на чем-то свое раздражение.
— Как-то раз мои «драгоценные сомнения» сработали на тебя, — упрямо заявила я. — Я заключила сделку с Люцифером. И если бы мой дом не сгорел дотла, от тебя самого осталась бы кучка пепла. Правильно?
Он пожал плечами.
— Я бы все равно вернулся к тебе, так или иначе. Ты сама знаешь.
Почему у меня глаза на мокром месте? Такое уже было: он вернулся, обыскал весь Сент-Сити, чтобы найти меня, и помог мне уничтожить синее каМировича. Он долго и терпеливо выхаживал меня, изживая последствия психического насилия, совершенного Мировичем.
Гнев отпустил меня. Ощущение было такое, будто он с беспомощным хлопком вылетел прочь. Есть вещи, с которыми даже мне не под силу бороться, и я вела себя просто нелепо. Конечно, когда ты не ешь, не спишь и убегаешь от демонов, это не улучшает настроения, однако Джафримель не заслужил того, чтобы срываться на нем.
Мои мускулы заныли: верный признак того, что безумная ярость пошла на убыль.
— Я просто... О боги. Мне этого совсем не надо. Понимаешь, совсем не надо. Можешь ты... Даже не знаю, как сказать. Поверь мне, я злюсь не на тебя, а на то дерьмо, в которое меня загнал Люцифер!
— Данте.
Он сделал еще один шаг, осторожно приближаясь ко мне. Я смотрела мимо него — на окно, омываемое дождевой водой. Всполохи молний высвечивали мосты над Влтавой. Окно из усиленного пласгласса. Я могла бы прыгнуть, только неизвестно, что выйдет из такого падения. Впрочем, эта мысль лишь на секунду промелькнула в моем сознании и исчезла.