— Прости.
Раскат грома подчеркнул его слова. Свечение обозначило в сумраке путь самолета, проплывавшего между двумя высотными зданиями, несмотря на грозу.
— И ты меня, — вырвалось у меня вместе с долгим вздохом.
Не ожидала, что это прозвучит так резко.
Он терпеливо повторил, будто имел дело с идиоткой:
— Прости, если тебе пришлось думать о том, что могу тебя покинуть. Неужели ты думала, что я могу вести себя так, как порой делают люди, — сначала отвергну ради тебя ад, а потом вдруг устану от твоего общества?
«Во имя всех богов, я же хочу помириться с тобой, впервые за всю мою проклятую жизнь! Может, хватит об этом?»
— Но ведь ты вернулся в ад, — не к месту ляпнула я.
Джафримель откинул голову назад и закрыл глаза. До меня не сразу дошло, что он скрежещет зубами и его ярость мечется по комнате, как акула, в поисках выхода. Чтобы овладеть собой, ему понадобилось около тридцати секунд, а я смотрела на него как завороженная. Это было все равно что наблюдать за сдерживаемым реактивным пламенем. Таким я его никогда раньше не видела.
— Если бы я вернулся в ад, — произнес Джафримель убийственным тоном, — меня бы там сторонились. Я отверженный, а'нанкимель, сторговавшийся с Люцифером за демонскую энергию. Каждый миг был бы для меня пыткой. Я отвергнул ад навсегда. И сделал это ради неблагодарной, злющей девчонки.
«Я же стараюсь быть с тобой другой! — От чувства вины у меня сжалось сердце, как будто его стиснули в груди. — Почему же ты не рассказал мне этого раньше?»
Мои руки снова задрожали.
— Дать тебе за это конфетку или, может, по головке погладить?
Он лишь покачал головой, словно не находил слов. Жест был мне знаком — так же качал головой Джейс, когда доходил в споре со мной до бессловесной ярости.
Джафримель глубоко вдохнул, и энергия окрасила воздух вокруг него черным пламенем.
— Если хочешь, продолжай язвить меня словами. — Он открыл глаза и посмотрел на меня. — Но ты могла бы потратить время с большей пользой. Нам надо выработать план. Здесь, в городе, находится демон, который считает, что ему нужно убить Правую Руку Люцифера, прежде чем она доберется до него.
— Здорово. Конечно, в этом тоже виновата я.
«Ну, Джаф, выйди из себя! Вижу, тебе невмоготу».
Я задыхалась — и из-за скопления энергии в воздухе, и из-за недовольства собой. Зачем мне вздумалось его дразнить?
«Зато теперь я знаю, что могу влиять на него».
Я чувствовала странное удовлетворение, словно обретала контроль над ситуацией, испытывая терпение Джафримеля. Боги всевышние, я нуждалась в этом, как никогда!
— Нет, ты не виновата. Это моя вина. Я искал тебя с таким рвением, что мои поиски не остались незамеченными.
Его признание смягчило меня, вся злость сошла на нет. Я привалилась к стене, рука соскользнула с рукояти меча. Наруч на моем левом запястье неожиданно потеплел.
— Очень мило. Но меня искал не только ты. Недостатка в людях, желающих меня убить, нет.
«Прости, Джаф, такая уж я стерва».
— Тебя утешит тот факт, что это вовсе не люди? — В его голосе вновь зазвучала знакомая сухая ирония.
Я бессильно опиралась о стену, мне ноги отказывали. Этот тон был мне хорошо знаком. Именно так звучал его голос, когда мы сплетались, сливались друг с другом — самая человеческая из всех интонаций. Самая нежная.
— А почему ты так вышел из себя?
Мне очень хотелось, чтобы мой вопрос прозвучал как бы невзначай. Чтобы он не подумал, что мне очень нужно, очень важно услышать его признание.
Он покачал головой. Позади журчал и шелестел дождь. Еще несколько молний прочертили пространство меж небом и землей.
— Ты ведь не тупая, Данте.
Так зачем спрашиваешь?
Неужели он не понял? Набравшись смелости и удивляясь самой себе, я ответила:
— Чтобы услышать это от тебя.
Последовала долгая пауза, мгновения проходили в гробовом молчании. Окно, за которым шел дождь, чертовски притягивало меня. Если, рассуждая гипотетически, я все-таки решу выпрыгнуть, удастся ли мне разбить стекло? А если удастся, погибну ли я при падении? На что я могу рассчитывать? Я прикинула: шансы выходили три к одному. Я в хорошей физической форме. Ведь мне удалось справиться с бесом.
Да уж, с одним мелким бесом низшего ранга.
— Я боялся за тебя.
Джафримель развернулся на каблуках и отошел к пласглассовой стене. В воздухе за ним тянулся шлейф ярко-алого цвета. Остановившись, он устремил взгляд вниз на огни Новой Праги, на облака, потрескивавшие грозовыми разрядами.
— Не могу же я допустить, моя маленькая любознательная некромантка, чтобы ты покинула меня, и блуждать по земле в одиночестве. Я думал, это ясно даже для твоей упрямой головки.
О боги. Он говорил это и раньше — после того, как Сантино застрелил меня, а Гейб вытащила из смерти.
— Ты боялся?
— Да, — последовал лаконичный ответ.
«Sekhmet sa'es».
При виде того, как напряглись его плечи, я хрипло выдохнула.
— Джафримель... Я не могу поверить. Послушай... прости меня. Прости, я... я... я...
Он покачал головой.
— В этом нет надобности, хедайра.
— Есть надобность. Прости меня. Ладно? Мне очень жаль. Я не знала, что делать, я испугалась. Ты должен был мне сказать. Должен был...
— Стоп!
Он вскинулся, его кулаки сжались. На фоне театрального задника небес, в черном плаще, с горящими глазами, Джафримель выглядел впечатляюще.
— Ты нарочно стараешься взбесить меня? Ты цела и невредима, с тобой все в порядке. Ты злишься на меня за то, что я выторговал для тебя у Князя толику безопасности, и за то, что я пал. Ты ненавидишь меня больше, чем готова признать, потому что я не могу быть человеком. Что ж, прекрасно. Только перестань меня изводить!
«Он думает, что я его ненавижу. Как он может так думать? Как это ему в голову пришло?»
— Ничего подобного! Никакой ненависти у меня нет. Именно в этом и заключается главная долбаная проблема с того самого момента, как мы встретились. Не могу я тебя ненавидеть. И я отношусь к тебе, как к человеку.
Как обычно бывает в таких случаях, мои слишком искренние слова словно зависли в воздухе. Я уставилась на носки своих сапог, изрядно запачканных во время беготни по Новой Праге. Джинсы тоже были все в пятнах после схватки с бесом.
— Мне не стоило этого говорить, — смущенно закончила я, расслабив левую руку, так что ножны скользнули вниз.
Ведь я и не собиралась обнажать меч. Против него.
— Мне тоже не стоило этого говорить, — произнес Джафримель, вдруг оказавшись совсем рядом.
Его дыхание коснулось моей щеки, его бархатистая аура окутала и омыла меня сверху донизу. Затем он медленно протянул руку, и его пальцы легли поверх моих пальцев, остававшихся на рукояти меча.
Я не подняла глаза, а закрыла их и больше не сопротивлялась. От соприкосновения с его кожей по моему телу разлилось блаженное тепло. При этом я отчетливо сознавала, что слишком давно не высыпалась и нахожусь на грани нервного срыва.
«Пожалуйста, Джафримель, помоги. Мне одной не справиться».
У меня вырвался долгий прерывистый вздох. Меня затрясло так, что ножны ударились о стенку, неловко звякнув. Я уже не владела собой.
— Ты навредишь себе, если не перестанешь сражаться со мной, — говорил он, и его дыхание шевелило мои волосы. — А это будет неприятно для нас обоих.
«Чего еще ты от меня хочешь? Почему не понимаешь?»
— Джаф...
Я прильнула к нему.