..
Я прильнула к нему. Его рука скользнула вверх по моему правому плечу и обняла меня. Я прислонилась лбом к его груди, и страшная боль в ребрах отступила. Дрожь набегала волнами и стихала, пока моя нервная система пыталась совладать с приливами энергии, не находившей себе выхода.
— Что, моя любознательная?
То ли он сам вздрогнул, то ли я задрожала так сильно, что толчок передался ему. Какая разница?
— Что там был за демон? Какой?
Мой голос снова дрогнул, в его хрипотце звучало приглашение. Ничего не могу с собой поделать: мой голос почему-то всегда звучит как соблазн, чистый мед и влажная кожа. Почему я не могу говорить холодно и безжалостно, как демон?
Джафримель покачал головой. Это движение я ощутила сквозь дрожь.
— Потом.
Он поцеловал меня в щеку, затем в губы, и я растаяла. Меня затопило облегчение. Он способен все это прекратить — и дрожь в руках, и беспомощное сердцебиение, и кислый привкус ужаса.
Когда он повел меня в спальню, я и не пыталась возражать.
Глава 20
Хотелось бы мне иметь повод сказать, что ради этого я заставила его постараться. Но нет, слишком велико было мое облегчение. Так было всегда: секс стал единственным по-настоящему общим нашим языком. Даже когда Джафримель говорил по-мерикански, наш словарь был досадно беден. Я столько раз огорчалась до слез из-за своей неспособности что-то ему втолковать.
Наверное, он тоже испытывал нечто подобное.
Джафримель не дал мне и слова вымолвить о случившемся, пока мы не оказались в спальне отеля, в постели — моя нога на его бедре, мои пальцы в его волосах, его губы на моем лбу. Я поведала ему свою историю, порой умолкая, когда он поднимал и пропускал сквозь пальцы пряди моих мокрых от пота волос, а я зевала в его крепкое плечо, нежась в защитном коконе его крыльев.
Наконец-то я почувствовала, что спаслась от гибели.
Когда я рассказывала о крушении защитной системы дома и о пламени, поглотившем все, он буквально застыл, окаменел. Описывая события в поезде, я ощущала гул его напряжения. Когда речь зашла о том, как реагент поглотил беса, крыло Джафримеля, охватившее мое тело, словно ножны — клинок, затвердело.
Он же поведал мне о схождении в ад, дозволенном ему на кратчайший срок по соглашению с Люцифером. Когда он вернулся, чтобы забрать меня и объясниться, то обнаружил, что дом разрушен, доставивший меня самолет потерпел крушение, а на мои следы накладывается след беса. По этому следу он дошел до станции, сел на поезд, сбился со следа, нашел его снова и прибыл в Новую Прагу вскоре после того самого поезда с выбитой задней стенкой, но раньше, чем до города добралась я.
Он обратился к местным агентам Хеллесвранта, отрядил двоих агентов на поиски опытного маги и начал прочесывать город в надежде обнаружить меня. И тут как раз начал разведывать обстановку Лукас Биллалобос. Джафримель встретился с ним лично, узнал о заключенной между нами сделке, и они вместе направились за мной.
Дверь убежища Лукаса оказалась взломанной, но никаких признаков демона там не было. Тайный выход преследователь не обнаружил: все выглядело так, словно бес вломился в подземелье, не нашел меня и вернулся на поверхность, чтобы возобновить поиски. Джафримель нашел туннель, по которому я ускользнула, а дальше маяком послужило свечение моей энергии.
— Ты знаешь, кто это был? — спросила я. — В смысле, что за демон. Который из них?
Он пожал плечами. Я почувствовала, как его крыло снова напряглось.
— Трудно сказать, ведь он исчез, как только я появился. Мне еще пришлось продираться сквозь человеческие линии защиты.
— Человеческие?
— Да, их было несколько. Возможно, он купил их, чтобы получить время для отступления или чтобы измотать усталую хедайру. Я никого не оставил в живых, так что и выведать было не у кого. — Его голос стал печальным.
— Его голос стал печальным. — Хватит об этом. У нас других забот полно.
— А может, пускай Люцифер сам расхлебывает собственное варево? Знаю, знаю, мы заключили сделку.
Я снова зевнула и потерлась щекой о его плечо. По моему телу пробегали легкие искры, и это было приятно. Меня обволакивала нега.
— Спи, моя любознательная, — мягко промолвил он и запечатлел на моем лбу нежный поцелуй. — С тобой не соскучишься. Ты просто притягиваешь неприятности.
— Хм. Их могло быть еще больше, если бы не браслет. Мне было так хорошо лежать, не прислушиваясь настороженно к каждому звуку, не вздрагивая от испуга.
— Браслет...
Голос Джафримеля прозвучал так, будто я нарушила какое-то правило тайного демонического протокола. Усилием воли я приоткрыла один глаз: он внимательно изучал мое лицо, его глаза светились в темноте. Пахло здесь не так, как дома, но наши запахи смешивались и окрашивали воздух, насыщая его электричеством.
— Я нашла его в самолете. И решила, что он от тебя.
Я поерзала, высвободила свою левую руку, согнула в локте и показала ему наруч.
Джафримель воззрился на него светящимися во мраке глазами и прикоснулся к нему золотистым пальцем.
— А, — пробормотал он, — вот оно что...
— Вот оно — что именно?
Я снова зевнула. Он коснулся моей левой руки, обхватил ее, поднес к губам и стал целовать палец за пальцем. Каждое прикосновение было как звезда во тьме. Небеса сотрясал гром, но под его крылом я согрелась и успокоилась.
— Завтра наступит очень скоро. Спи.
— Но что это за штуковина, если она не от тебя?
Вокруг смыкалась тьма, и я готова была в нее провалиться.
Только рядом с ним я чувствовала себя в безопасности.
— Подозреваю, Данте, что это привет от Люцифера. Спи.
И я уснула.
Глава 21
Когда я проснулась, постель была пуста. Слабый солнечный свет, затуманенный дождем, проникал в окна, обводя контуром фигуру Джафримеля. Он стоял, заложив руки за спину, и глядел на город. Свет играл на его длинном черном плаще и темных волосах, сейчас отросших по сравнению с его обычной короткой армейской стрижкой и ниспадавших на лоб. Мне нравилось, когда его волосы отрастали — так он выглядел менее суровым.
Я приподнялась на локтях и подтянула простыню к груди. Шея, не ощущавшая тяжести длинных волос, казалась голой. Блеснул наруч, мои перстни заискрились, когда меня омыла очередная волна энергии. Я решила, что это здорово. Наверное, побочный эффект того, кем он... кем бы он теперь ни стал.
Демон. Он снова стал демоном. Но он по-прежнему Джафримель.
Я потерла лицо, царапнув кожу кольцами, запустила пальцы в волосы и вздрогнула, дернув себя за спутанные пряди. Волосы у меня такие шелковистые, что узлы могли бы распуститься сами собой, не будь они настолько густыми: стоило немного запустить себя, и расчесать их становилось трудно, что раздражало. Потом мой взгляд коснулся спины Джафримеля, и воспоминания о прошедшей ночи обрушились на меня.
Он как будто почувствовал мой взгляд и отвернулся от окна. Стены тихо гудели: он очень хорошо оградил комнату, линии защиты были почти невидимы. Глаза Джафримеля и при свете дня горели зеленым пламенем, но во всем остальном его лицо не изменилось. Разве что тонкая морщинка залегла между угольно-черными бровями, уголки рта чуточку опустились да странная тень легла на щеки.
— Доброе утро. — Я зевнула.
Джафримель кивнул.
— Скорее уж добрый день. Как самочувствие?
Я прислушалась к себе: голод, прилив адреналина после прошедшей ночи и почти никакого оптимизма в отношении новой игры, затеянной Люцифером.
— Не так уж плохо, — соврала я. — А ты?
Он пожал плечами — знакомый жест. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга, потом я похлопала по постели рядом с собой.