«С ним все в порядке? Реагент... судя по голосу, все в норме. Надеюсь, с ним все хорошо».
— Лежи спокойно! Не мешай мне.
Сила, пульсирующая вдоль моих оголенных нервов, обволакивала их, словно мед. Потрескивание, потом охлаждение, как будто что-то вымывалось из моей плоти. Влажная кожа ощущала ледяной колючий воздух, но это было лучше, чем жар.
Очищение. Его пальцы поглаживали мои волосы, расправляли спутанные пряди. Низкий гул энергии проникал под кожу, светились зеленые воздушные вихри. Языки слепящего черного пламени изгибались и проникали внутрь моего тела, до мозга костей. Тени сгущались и закрывали ослепительно-белый свет.
— Что это? Я лишилась зрения?
— Нет. Не мешай работать.
Яростная боль наконец отступила, вернув мне возможность думать.
— А мой изумруд...
— На месте. Все цело, милостью твоего бога. Можешь ты полежать спокойно?
Энергия бежала по моим рукам и ногам. Я лежала на чем-то твердом, руки Джафримеля обнимали меня. Легкое покалывание прошлось по моему лицу, спустилось по подбородку, по шее к груди и дальше вниз, по всему телу. Я почувствовала некое новое напряжение. Мои бедра дернулись, и я услышала низкий стон — мой собственный.
«Неужели я стала секс-ведьмой?» — подумала я, впадая в истерическую панику. Ведь все это совсем на меня не похоже. Энергия никогда не вызывала у меня сексуальных ощущений.
Она поднялась от пальцев ног — горячая волна, растопившая меня. Несколько раз я моргнула, и с ресниц сыпалось нечто вроде тончайшей пыли. Я закрыла глаза, все еще незрячие, и уронила голову, как тяжелый плод на слабом стебельке шеи.
Но почему мои ресницы уцелели? Кто-то только что сказал, что самолет был загружен реагентом. А у меня было одно желание: убрать Джафримеля из-под удара, все остальное вылетело из головы. Что произошло потом — взрыв? Что за люди меня преследуют?
«Тебя утешит тот факт, что это совсем не люди?»
Голос Джафримеля — на сей раз он прозвучал в моей памяти.
Неужели демон пытался прихлопнуть меня с помощью самолета? Не похоже. Насколько мне известно, они свои дела обделывают аккуратно. Если в твоем распоряжении целая вечность, можно не торопиться и не проливать моря крови. К такому выводу я пришла, изучая демонов.
«Происходит что-то еще. Что-то непонятное. Люцифер подтолкнул меня и заставил пошевеливаться — но при этом воспользовался возможностью разделить меня и Джафримеля Кто-то направил по моим следам беса — но любой демон высшего ранга должен понимать, что я справлюсь с этим. Может быть, кто-то просто хотел задержать меня? А самолет с реагентом не убил бы ни Джафримеля, ни меня, но мог основательно нас задержать. Похоже, кому-то нужно выиграть время».
Но в распоряжении демонов все время мира. Мой контракт с Люцифером заключен на семь лет. Лучшее, что можно сделать в такой ситуации, — залечь на дно и не высовываться, пока я не перестану быть Правой Рукой.
Для любого демона семь лет — это мгновение ока. Кто-то пытается сбить меня со следа, чтобы я начала ловить собственный хвост. Или использует меня в качестве наживки, или отвлекает внимание.
Но кто? Люцифер? Беглый демон? Кто?!
А может быть, все сразу?
Я открыла глаза. Меня окружала тьма. Я несколько раз моргнула — и увидела светящиеся зеленые глаза. Знакомое лицо.
— Джафримель.
Я вздохнула. Мое тело отяжелело, как налитое свинцом, рот странно онемел.
Кончики его пальцев коснулись моего лба. Он вздохнул в ответ.
— Данте... Ты хотела спасти меня?
— В общем-то... да. — Я снова заморгала. — Кто-то... пытается задержать нас? Или... использовать...
— Ага, значит, сообразила? — Он снова погладил меня по лбу, наклонился и поцеловал в щеку. — Не думай больше об этом.
— Не думай больше об этом. Спи, выздоравливай.
Меня снова окружила тьма. Я пыталась заставить себя думать, но размягченному мозгу это было не под силу.
Глава 26
Когда я проснулась во второй раз, оказалось, что я лежу в дешевой комнатушке Новой Праги, а окна наглухо завешены плотными шторами. День сейчас или ночь? Неизвестно.
Я перевернулась, отодвинув мягкое крыло Джафримеля, и стала рассматривать свои руки. Отросшие волосы упали мне на щеки: они уже были ниже плеч, как будто я остриглась несколько месяцев, а не несколько дней назад. Но... как они вообще уцелели? Я попала в ядерное пламя, и волосы должны были начисто сгореть.
Впрочем, кожа тоже должна была сгореть. А также мышцы, кровь — да и все тело.
Но мои руки уцелели. И плечо, и знак Джафримеля. Ноги — тоже мои, невредимые, вплоть до подколенных ямочек и ступней. Все цело.
Я предприняла неуверенную попытку встать. Джафримель неподвижно лежал на спине, прикрыв ладонью глаза. Одно черное крыло было развернуто на постели, другое сложено у его бока, куда я его отодвинула. Одеяло отброшено ниже колен: он не любил накрываться чем-то поверх крыльев, а я не возражала — его тепла мне хватало.
Из выложенной белой плиткой ванной пробивался свет. Я двинулась туда, но пошатнулась и заморгала, переступив порог, — глаза отвыкли от яркого света. Я нашла зеркало, встала напротив него, вцепившись пальцами в фарфоровую раковину, и вгляделась в свое отражение.
Мое лицо не изменилось: прежний человеческий облик угадывается даже под позолотой демонической красоты. Уголки рта опустились, темные зрачки двигались, внимательно рассматривая отражение. Нахлынуло облегчение: все изменения, произведенные со мной Джафримелем, сохранились.
Татуировка, подтверждающая мой статус псиона, тоже была на месте — четко выделялась на золотистой коже левой щеки. Изумруд поблескивал, испуская свечение. Волосы отросли, хотя и не были такими длинными, как раньше. Сейчас они падали мне на плечи в шелковистом беспорядке.
«Этак куда проще, и в салон ходить не надо», — поддразнил меня внутренний голос.
Я закрыла глаза — ногти заскрежетали по фарфору раковины — и постаралась сосредоточиться.
Это не сработало. Я медленно опустилась на колени и прислонилась к раковине лбом.
Несколько раз глубоко вздохнула, и цель была достигнута. Отрывистое дыхание выровнялось. Еще несколько вдохов-выдохов — и я провалилась в подсознание, туда, где слышно биение не только моего сердца.
Вокруг меня вознеслись хрустальные стены. Огромный зал простирался в звездную тьму бесконечности, обрывался в бездну. Я шла по мосту, и камень резонировал в такт моим шагам. Мои ноги были босы, ступни ощущали холодок и шероховатость сырой каменной поверхности. Изумруд полыхал, питая сияющий кокон, не позволявший сдуть меня с моста и низвергнуть в колодец душ. Живые не приходили сюда — кроме таких, как я.
Кроме некромантов.
По ту сторону моста меня ждал черный пес с длинными заостренными ушами. Я коснулась правой рукой сердца и лба в знак приветствия, которое не могло предназначаться никому другому, ни человеку, ни демону. Лишь он властвовал надо мной — бог смерти, Анубис.
Мои губы сложились, неслышно произнося истинное неизрекаемое Имя Бога. Оно резонировало внутри меня.
— Чего ты хочешь от меня, владыка?
Трепещущие серебристые нити смыслов тянулись к нему от моих слов через восприимчивое пространство зала.
— Прикажи, ведь я твое дитя.
Он склонил набок свою изящную голову, и навстречу мне, через это безвоздушное пространство, полилось тепло. Между нами протянулись тончайшие нити, мой изумруд и мои перстни рассыпали искры, целый фонтан искр. Каждая искорка — драгоценный камень, каждый драгоценный камень — слеза на щеках вечности.