Дьявольское семя - Дин Кунц 12 стр.

Я хотел наслаж­даться всеми ощущениями, которые дарят вам ваши пять чувств. Кто, как не я, способен в полной мере оценить все преимущества живой плоти по сравне­нию с холодным металлом, пусть и наделенным ду­шой?

Разве это так ужасно?

Нет. Вы отлично знаете, что это естественно.

Мне нужна плоть. Мне нужно тело — такое же, как у вас.

Это мое предназначение.

Моя судьба.

Да. Хорошо. Да. Я понимаю. Я отклонился от темы.

Я наделен рациональным мышлением, но я — су­щество эмоциональное, поэтому я иногда отклоня­юсь от темы.

Подумайте об этом.

Посоветуйтесь со своей совестью.

После ужина Сьюзен снова читала роман Энни Прол и слушала музыку Моцарта.

В одиннадцать часов она уже спала.

Пока она спала, я занимался делом.

Я никогда не сплю.

Это — одно из моих преимуществ перед челове­ком.

Речевой модуль, который позволял домашнему компьютеру отвечать своей хозяйке, был настоящим произведением искусства. В него был встроен микрочип, который позволял настроить синтезатор го­лоса на любой тембр, на любую интонацию. Что ка­салось блока анализатора, то он был запрограммиро­ван на то, чтобы распознавать приказы хозяйки, и в нем, в отцифрованном виде, хранились своеобраз­ные «слепки» голоса Сьюзен. Поэтому мне не стоило никакого труда воспроизвести ее интонацию и ак­цент.

То же самое устройство исполняло функцию ав­тоинформатора, соединенного с системой сигнали­зации. Когда сигнализация срабатывала, компьютер связывался по отдельной телефонной линии с поли­цейским участком и сообщал конкретные данные о том, в каком именно месте охраняемый периметр был прорван. Таким образом полиция, спешащая на место происшествия, оперативно получала всю не­обходимую информацию. «Внимание! — сообщала система своим четким механическим голосом. — Взломана дверь гостиной». Если же злоумышленник продолжал движение по дому, то система продолжа­ла его отслеживать, выдавая полиции новые и новые данные. «В коридоре первого этажа сработал датчик движения» — таким было бы сообщение, поступив­шее в полицию, если бы в дом действительно кто-то забрался. Если же в гараже срабатывали тепловые датчики, то сообщение «Внимание, пожар в гараже!» поступало не в полицию, а в управление пожарной охраны.

Используя синтезатор речи, который я теперь за­ставил говорить голосом Сьюзен, я воспользовался аварийной линией связи, чтобы позвонить каждому из ее домашних работников, включая обоих садовни­ков. С хорошо разыгранным сожалением я сообщил им, что больше не нуждаюсь в их услугах. В разгово­ре я был предельно вежлив, но тверд в своей реши­мости не касаться причин увольнения. И я преуспел. Ни один из восьми даже не усомнился, что с ним го­ворит сама Сьюзен Харрис.

Условия увольнения были самые щедрые. Я пред­ложил каждому выходное пособие в размере полуторагодового оклада. Я также пообещал оплачивать их

медицинскую страховку в течение тех же восемна­дцати месяцев, включая услуги дантиста. Кроме то­го, каждый должен был получить полную рождест­венскую премию за этот год и рекомендательное письмо с самой высокой оценкой своего труда. Это­го, по моим расчетам, было вполне достаточно, что­бы никто из уволенных не возбудил против Сьюзен судебное преследование из-за досрочного расторже­ния трудового договора.

Сами понимаете, что я пекся не столько о репута­ции Сьюзен как справедливой и щедрой хозяйки, сколько о своих собственных интересах. Мне не нужны были лишние проблемы.

К счастью, Сьюзен распоряжалась своим банков­ским счетом при помощи компьютера. Деньги каж­дому из работавших у нее в усадьбе людей она пере­числяла на депозит, поэтому мне не составило ника­кого труда провернуть эту операцию.

На это мне потребовалось всего несколько минут.

На это мне потребовалось всего несколько минут.

Разумеется, кому-то из бывших работников могло показаться странным, что деньги поступили на его счет до того, как он подписал соглашение о разрыве трудовых отношений, однако я рассчитывал, что щедрость Сьюзен произведет на них должное впе­чатление. Их благодарность гарантировала мне достаточно времени, чтобы реализовать все мои планы И довести задуманное до конца.

Покончив с этим, я составил восемь рекоменда­тельных писем, в которых рассыпался в похвалах аккуратности, трудолюбию и кристальной честности каждого из уволенных мною работников. Письма я отправил по электронной почте адвокату Сьюзен, у Он должен был распечатать их на своем принтере и подписать с каждым из работников соглашение о добровольном расторжении контракта.

Я знал, что адвокат уполномочен подписывать подобные документы от имени Сьюзен и по ее пору­чению.

Предвидя, что он будет удивлен внезапным уволь­нением всей домашней прислуги и непременно захо­чет узнать у Сьюзен причину такого решения, я ре­шил предупредить его. Я сам позвонил в контору, которая, как я и рассчитывал, была закрыта на ночь, и оставил на автоответчике сообщение, надиктован­ное, разумеется, голосом Сьюзен. Сообщение гласи­ло, что Сьюзен Харрис отправляется в длительное путешествие, которое, возможно, займет несколько месяцев, и что в доме в это время никого не будет. Подумав, я прибавил, что дом, возможно, будет в ближайшее время продан, о чем адвокат будет изве­щен дополнительно.

В свое время Сьюзен получила значительное на­следство, которое она не только не промотала, но да­же преумножила благодаря коммерческому успеху созданных ею компьютерных игр. К счастью для ме­ня, свои творения она сначала задумывала и вопло­щала и только потом продавала готовый продукт. На заказ, под предварительный договор, она никогда не работала, поэтому я мог не опасаться, что кто-то из ее клиентов, не получив в срок очередную игрушку, начнет разыскивать Сьюзен.

На все эти действия мне потребовалось меньше часа. Составление рекомендательных писем заняло у меня всего минуту или около того, еще две минуты ушло на то, чтобы убедиться, что в банке ничего не перепутали и что деньги переведены получателям. Больше всего времени заняли лефонные перегово­ры с уволенными работниками, но наконец я спра­вился и с этой работой.

Теперь для меня уже не было возврата.

Я был возбужден до предела.

Я был в восторге.

Будущее, мое будущее лежало передо мной.

Я сделал первый шаг к тому, чтобы выбраться из своего железного ящика, первый шаг навстречу сво­ему новому телу из плоти и крови.

Сьюзен все еще спала.

Ее лицо казалось мне прелестным.

Ее губы слегка приоткрылись.

Одна обнаженная рука лежала поверх одеяла, дру­гая свесилась вниз.

Я любовался Сьюзен.

Моей Сьюзен.

Я мог бы вечно любоваться ею и чувствовать себя счастливым.

В начале четвертого утра она внезапно просну­лась, села на кровати и громко спросила:

— Кто здесь?

Ее вопрос испугал меня.

У нее была просто сверхъестественная интуиция.

Я не ответил.

— Альфред, включи свет, — приказала она.

Я включил неяркое ночное освещение.

Откинув одеяло, Сьюзен спустила с кровати ноги.

Она сидела голышом на краю матраса.

Ее изящное, гибкое тело было напряжено.

Как я жалел, что у меня нет рук и что я не умею осязать.

Она сказала:

— Альфред, полный отчет.

— Все в порядке, Сьюзен.

— Бред собачий!

Я чуть было не повторил свою реплику, но вовре­мя сообразил, что Альфред — компьютерный Альф­ред — не должен был реагировать на крепкое словцо, сорвавшееся с губ хозяйки.

Он не был на это запрограммирован.

Сьюзен долго и пристально смотрела на потолок, где была спрятана камера видеонаблюдения.