Грир устало протянул руку, придвинул к себе бумаги. Под снимком лежала копия схемы сигнализации, помеченная в нескольких местах красными кружками.
- Резать, что ли, придется?
- Нет. Если надо, могу добыть коды.
- Это было бы слишком очевидно.
- Есть один вход, с задней стороны, там чисто, еще не успели поставить на охрану. Узнал об этом в последний момент. Так что на схеме не отмечено.
Грир продолжал изучать снимки и схемы. Вот уже на протяжении года у них с Садовским имелся свой маленький побочный бизнес. Садовский получал информацию о клиентах своей охранной фирмы, которые собирались уехать из дома на какое-то время, они обязаны были сообщать об этом в том случае, если будут отсутствовать больше суток, - и Грир мог их грабить. Садовский получал двадцать пять процентов от прибыли, сумма напрямую зависела от ценности похищенного.
- А что внутри? Есть представление? - спросил Грир и закинул в рот пару таблеток викодина.
Ему хотелось знать, что именно надо искать и стоит ли овчинка выделки. Работал он всегда один, поэтому вывозить крупногабаритные предметы, всякие там плазменные телевизоры и компьютеры, не собирался, его интересовали мелкие вещицы высокой ценности. Наличные, драгоценности, в крайнем случае ноутбук, если попадется на глаза.
- Этот парень - врач, - сказал Садовский, - из тех, что носят "ролексы".
- Тогда он наверняка наденет часы в поездку.
Садовский призадумался, затем так и просиял.
- Но у этих ребят обычно не одна пара часов.
Грир вздохнул, аккуратно сложил бумаги и снимки, сунул в карман.
- Он женат?
- Нет.
Тогда драгоценностей будет немного. Впрочем…
- Он, случайно, не гей?
- Не знаю. Что, поспрашивать?
- Господи, нет конечно. Не надо ничего спрашивать.
Садовский смотрел огорченно, он был явно сбит с толку.
- Так ты берешься или нет?
- Я подумаю.
- Потому что не будет его всего…
- Я же сказал, подумаю, - повторил Грир.
Он поднялся и торопливо направился к выходу, точно опасался, что Садовский пригласит его на какую-нибудь встречу минитменов, или Друзей Белой Расы, или на черт знает еще какое мероприятие, ради которого он постоянно пополнял запасы оружия и боеприпасов.
ГЛАВА 3
В группе было двадцать пять ребятишек - шестиклассники из местной школы, и экскурсовод была явно к этому не готова. В музее она прошла неплохую выучку, успешно сдала все тесты на знание предмета, однако никогда прежде ей не доводилось водить большую группу, причем в одиночку, и отвечать на сыпавшиеся со всех сторон вопросы.
- А где динозавры?
Ответить на этот вопрос было легко.
- Их здесь нет. Экспонаты, которые вы видите здесь, датируются ледниковым периодом, к тому времени все динозавры уже вымерли.
- А саблезубые тигры?
- Строго говоря, таких тигров не существовало вовсе. Мы называем их саблезубыми кошками. Их удалось найти много.
- А они большие? Такие же, как динозавры?
- Нет, размером примерно со среднего современного льва.
Она знала, группу надо вести дальше, но всегда находились упрямцы, не желающие покидать зал, где было выставлено чучело гигантского ленивца в натуральную величину или же останки древних ископаемых, застрявших в смоле, в стеклянной витрине.
- Если пройдем чуть дальше, вон туда, - сказала она, ища глазами преподавательницу (разве та не должна сопровождать класс на протяжении всей экскурсии?), - то увидим чучело одного из самых…
- Можно говорить громче? Я вас не слышу.
- Да, конечно, - сказала она, повысив голос, и с удивлением обнаружила, что он немного дрожит. - Мы увидим чучело одного из самых грозных хищников в этом регионе.
- Хищника? Как в кино?
Секунду-другую она никак не могла сообразить, о чем идет речь. Потом вспомнила, как один друг рассказывал ей о фильме под названием "Хищник". И речь там шла о каком-то фантастическом создании. Пришельце.
- Нет, не совсем так. Под хищником я имею в виду животное, которое охотится на других животных и убивает их для пропитания. Их еще называют плотоядными.
- Как-как?
- Плотоядными. Они едят мясо. Как и все вы.
- Я не ем. Моя мама вегетарианка, я тоже.
- Что ж, весьма похвально.
Ей не терпелось подвести детей, возможно, к самому впечатляющему экспонату Музея Пейджа - стене, в которую были вмонтированы четыреста четыре черепа животного, которого называют ужасный волк, они выглядели очень эффектно под стеклом, с золотистой подсветкой. И вот наконец школьники добрались до этой стены, сразу умолкли, а потом послышались одобрительные возгласы. И естественно, со всех сторон так и посыпались вопросы:
- Они произошли от собаки? Почему их так много? Их тоже выкопали здесь, поблизости?
Спасение пришло в лице мужчины, торопливо шагающего к главному выходу.
- Доктор Кокс? - окликнула она.
Поскольку, он, видимо, не расслышал, экскурсовод повторила громче:
- Доктор Кокс! Можно вас на минуточку? - замахала она рукой над головами детишек. - Может, расскажете этим милым детям об ужасном волке, хотя бы немного?
Затем она обратилась к группе:
- Доктор Кокс лично выкопал несколько из этих черепов. Он очень знаменитый палеонтолог.
Картер собирался идти к колодцу № 91, там через несколько минут уже должна была собраться его команда. Но отказать детям просто не мог. Он вообще старался не упускать возможности выступить перед учащимися, особенно когда видел, что коллеге-новичку приходится нелегко.
- Да, этот ужасный волк - мой добрый и старый знакомец, - сказал он, подойдя к группе. - Некогда в этих местах бегали целые стаи таких волков. Вверх и вниз по бульвару Уилшир, по всему Фермерскому рынку, по парку Хэнкок, по Кориатауну и Сенчури-Сити.
Он по опыту знал, что точная привязка к местности всегда помогала привлечь внимание к древним животным, яснее увидеть их в современном контексте. И не только привлечь внимание, но и дать понять слушателям, что древние животные обитали не где-то там, вообще, как в каком-нибудь фантастическом фильме, а именно здесь, где ныне по улицам разъезжают автомобили и ходят люди. Прием сработал: дети плотно обступили его со всех сторон.
- А почему он так называется: "ужасный волк"?
Картер едва сдержал смех, ему не хотелось смущать любопытствующего.
- Если быть точным, - начал он с самым серьезным видом, - слово "ужасный" означает злой, не знающий жалости. "Ужасный" - значит страшный, пугающий. Этих волков действительно можно было испугаться.
Картер стоял перед доисторическими черепами, они казались черными на фоне золотистого света и были выставлены в четырех настенных стеллажах высотой в шестнадцать полок, не меньше. Он объяснял, чем эти волки отличались от нынешних: они были более крепкого телосложения, с хорошо развитой грудной клеткой, очень широкими бедрами и короткими ногами. Местом их происхождения считалась Южная Америка, но сто тридцать тысяч лет тому назад они распространились по всей Центральной и Северной Америке и стали в период позднего плейстоцена доминирующим видом среди плотоядных Нового Света.
- Позднего… чего? - спросил один из мальчишек, и Картер напомнил себе, что выступает не перед группой студентов Нью-Йоркского университета.
- Плейстоцен - это период времени, охватывающий промежуток от двух миллионов до десяти тысяч лет тому назад.
Затем, чтобы убедиться, что все слушают его так же внимательно, добавил:
- Возможно, что мозг у древнего волка был меньше объемом, чем у современного, но сам он был значительно крупнее, сильнее. Еще у него были огромные и острые зубы, а челюсти такие сильные, что он мог наброситься и повалить на землю гораздо более крупное животное, чем он сам, к примеру бизона или верблюда, - и загрызть насмерть. Раздробить кости своими жуткими зубами.
В зале повисла тишина.
- А теперь вынужден вас оставить. Иду откапывать еще одного волка. - Он обернулся к экскурсоводу и добавил: - Они ваши.
До колодца, расположенного на территории музея, было всего две минуты ходьбы, и, когда Картер подошел, дневная смена уже работала. Клод, инженер на пенсии, трудился в одном углу, Розали - в другом, а Миранда снова стояла на корточках, погрузив руки в жижу чуть ли не по самые локти.
- А ты опоздал, - дразнящим тоном заметила она, - смотри пожалуюсь.
- Кому будешь жаловаться?
- Ах да! Ты же у нас сам большая шишка.
- Заруби себе на носу, - с улыбкой заметил Картер, - на всякую большую шишку найдется шишка еще больше.
- Повторяй это почаще, - фыркнул Клод и кинул в ведро еще один ком смолы.
Розали отерла лоб тыльной стороной пухлой руки и заметила:
- Чувствую, здесь полно всякого добра.
- Я тоже, - сказал Клод.
- И я, - подхватила Миранда.
Сегодня на ней был розовый облегающий топ и ожерелье из маленьких серебряных бусинок. Не слишком подходящий наряд для полевых работ, отметил Картер.
Он огляделся по сторонам - все работали в разных квадратах, аккуратно складывали черные комья в ведра, маркировали осмотренные участки и дошли примерно до одной и той же глубины.
- Я и в прошлый раз тебе говорила, - не унималась Миранда, - здесь у нас что-то странное.
Картер начал подозревать, что они наткнулись на боковую, или горизонтальную, "трубку", то есть на секцию колодца с особенно плотной концентрацией окаменелостей. Порой такое случается. Какое-нибудь крупное животное, гигантский мегатерий или же длиннорогий бизон, слишком далеко углубилось в вязкую жижу - возможно, она была скрыта под слоем опавшей листвы и веток, нанесенных ручьем, - попало в ловушку и увязло, причем порой толщина слоя смолы составляла всего несколько дюймов. Молодые и сильные животные иногда выбирались, а старые, слабые или истощенные - нет. Они теряли остатки сил, барахтаясь и брыкаясь, а на их крики сбегались хищники. Стаи волков, или саблезубых кошек, или американских львов (последние, в отличие от своих африканских родственников, бродили парами, а не прайдами) набрасывались на несчастных животных, угодивших в ловушку, пытаясь убить и сожрать их. Многие из них тоже увязали.
Картер и прежде видел свидетельства этих доисторических трагедий - горы сломанных костей, клыков и когтей. Теперь он, глядя на черную маслянистую поверхность густой жижи в колодце, пытался угадать, что кроется там, на самом дне. Что могло привлечь так много животных сразу, на кого они накинулись и погибли сами?
- Что там у тебя, как думаешь? - громко спросил он Клода.
- Пока не пойму, - ответил тот, - похоже на шею или ключицу. Сейчас покажу, где это.
Над колодцем были крест-накрест перекинуты узкие доски, всего в нескольких дюймах от поверхности смолы. Картер осторожно прошел по этим мосткам к углу, где работал Клод, и опустился рядом на колени. Сегодня на нем были шорты, и деревянные доски больно царапали колени.
- Несколькими дюймами ниже, - сказал Клод и указал на место прямо под ними.
Картер наклонился вперед и опустил руку в блестящую черную грязь. Она была теплой и липкой, и, как всегда, он слегка передернулся, погружая руку все глубже и глубже. Вот кончики пальцев наткнулись на что-то твердое и угловатое точно в том месте, на которое указал Клод.
- Ну? Чувствуешь?
- Да.
Однако предмет был глубоко погружен в жижу, застрял там намертво, видно его не было, и оставалось лишь гадать, что это такое.
- Пока что не могу сказать, что именно. Может, какая-то разновидность мачерадонта.
- Кого? - удивленно спросила Розали.
- Можешь объяснить, Миранда? - крикнул Картер.
- В университете мы такого не проходили, кажется, - ответила девушка, прикусив нижнюю губу.
- Так, а если я скажу, что, возможно, это Смилодон фаталис? - продолжал провоцировать ее Картер.
- А, так это я знаю! - оживилась Миранда. - Саблезубая кошка.
Клод попытался зааплодировать грязными руками, Миранда рассмеялась.
- Запомнила название, потому что оно звучит как "кошка улыбается".
- Но почему ты так уверен, что это не какая-то другая кошка? - спросил Клод.
Он прочел немало книг по палеонтологии и любил блеснуть знаниями.
- Ни в чем я не уверен, - ответил Картер и еще глубже погрузил пальцы в теплую жижу. - Но что-то мне подсказывает, что сейчас я прикасаюсь к подъязычным или горловым костям. У саблезубых кошек такие были, поэтому они могли рычать, как львы.
В этом месте раскопок окаменелые останки волков и саблезубых кошек обнаруживали чаще всего. Древняя кошка была безжалостным убийцей, у нее были мощные передние лапы, позволяющие удерживать даже крупную добычу, а огромные изогнутые клыки успешно довершали охоту. Существовало общее мнение, что саблезубые кошки, атакуя жертву, набрасывались сверху и ломали ей шею, однако Картер был с ним не согласен. Он считал, что эти хищники предпочитали нападать снизу, рвали острыми клыками мягкие животы жертв, а затем терпеливо дожидались, пока животное не ослабеет от потери крови, и уже тогда начинали пожирать добычу. На этом участке в Ла-Бре было найдено свыше семисот черепов саблезубых кошек, и только у двух экземпляров зубы оказались стертыми от старости. Отсюда Картер сделал однозначный вывод: если бы кошки набрасывались на крупных животных с мощной шеей сверху, зубы у многих выпали бы или оказались сломаны.
Однако его мнение до сих пор было мнением меньшинства, и Картер надеялся вскоре завершить работу, в которой он обосновывал свою версию.
- Как насчет меня? - спросила Розали. - Что попалось мне?
Были в жизни Картера моменты, подобные этому, когда казалось, что он - преподаватель выпускного класса и его окружают и чуть ли не рвут на части жадные к знаниям и шумные ученики. Но он также знал - это часть сделки; в награду за добровольную помощь при раскопках таким людям, как Клод, Розали и Миранда, было обещано обучение у самого знаменитого ученого.
- Вроде бы это какая-то конечность, - осмелилась предположить Розали, дабы не слишком отставать от Клода. - Возможно, бедренная кость.
Картер сомневался, что она смогла бы отличить бедренную кость от бивня, но промолчал, чтобы люди не теряли энтузиазма. Поднялся и медленно пошел к ее квадрату, рассматривая неровную, как будто взбитую, поверхность колодца. Да, она и вправду выглядела необычно бугристой и, хотя никакого движения под ней не наблюдалось, лишь время от времени всплывал, раздувался и лопался крупный пузырь метана, казалась колеблющейся. Картер начал предполагать, что его маленькая команда могла наткнуться на нечто особенное, огромных размеров, способное вызвать большой переполох.
- Примерно в шести дюймах влево и столько же в глубину, - подсказала ему Розали и присела рядом на корточки. - Пропустить невозможно.
На ней была грязная блузка из индийской хлопковой ткани и нечто напоминающее зеленые слаксы, обрезанные до колен.
Картер повернул запястье влево, растопырил пальцы. Ничего… На поверхность всплыли еще несколько пузырьков метана, блеснули радужной оболочкой в лучах солнца и тут же полопались, оставив после себя характерный запах.
Он что-то нащупал, затем медленно провел пальцами по всей длине таинственной находки. Розали права: это, по всей вероятности, кость одной из конечностей и, возможно, принадлежит она североамериканскому короткомордому медведю, предшественнику современного гризли, некогда столь распространенному на территории Соединенных Штатов и бесследно исчезнувшему в конце последнего ледникового периода. Эти звери были даже выше, чем медведи гризли, и весили до тысячи восьмисот фунтов. При этом лапы у них были на удивление длинные и стройные, что давало возможность быстро бегать, правда только на короткие дистанции, соответственно, ловить зазевавшихся травоядных, таких как лошади и верблюды. Люди всегда удивлялись, когда Картер на лекциях сообщал, что эволюция верблюдов происходила по большей части в Северной Америке.
- Я права? - спросила Розали. - Чувствуешь кость?
- Да, молодец, - кивнул Картер. - Она вполне может принадлежать медведю.
Розали просияла, как девочка, которой только что сообщили, что она первая в классе.
- Но наверняка узнаем лишь тогда, когда найдем все остальное и извлечем останки на поверхность.
Сделать это было совсем не просто, но Картер был наделен уникальным чутьем и почти всегда правильно определял местоположение находки, а также то, чьи именно останки им попались. Это чутье сослужило ему добрую службу во время раскопок так называемого Колодца костей в Сайсили, где он впервые прославился. Но он также понимал, что лабораторные работы могут легко опровергнуть первоначальные выводы, что неожиданное обнаружение одного коренного зуба, или альвеолы, или (однажды такое случилось с ним лично) окаменевшей личинки мясной мухи в локтевой кости могут перевернуть все с ног на голову. Личинки вообще могут о многом рассказать, если уделить им должное внимание.
Он медленно вытянул руку из колодца, подержал на весу, чтобы с пальцев стекла налипшая жижа, затем погрузил обратно. Уже совершенно очевидно, что им удалось дойти до самого изобильного в колодце слоя - тут можно было обнаружить останки большой кошки, гигантского медведя, с дюжину других редких окаменелостей, - именно поэтому, на опытный взгляд Картера, поверхность колодца выглядит столь необычным образом. Ученый ощутил легкое волнение, часто сопутствовавшее ему при других раскопках, в местах куда более экзотических, чем это, где им были сделаны самые неожиданные открытия, на которые он и надеяться не смел. Это странное ощущение уже давно его не посещало, и только теперь он вдруг понял, как соскучился по нему. Столь высокая должность в Музее Пейджа - это, конечно, замечательно, многие палеонтологи мечтали и мечтают о ней, но кабинетная работа никогда не прельщала Картера. Даже когда он писал свои монографии, доклады и отчеты, особого энтузиазма и интереса не испытывал. Совсем другое дело - полевые работы на чистом воздухе, где-нибудь в лугах или горах, а также в руслах давно исчезнувших рек. Он озирался по сторонам, любовался пейзажами и одновременно строил предположения о том, что может быть скрыто под слоем почвы. Мир для Картера всегда был подобен некоему сундуку с сокровищами, набитому самыми странными и необычными вещами: камнями и косточками; раковинами и надкрыльями жуков; самими жуками, застрявшими в кусочках смолы. Большинство людей вообще не обращают внимания на подобные предметы, они им не нужны.
А он их любил.
Терпеливо ожидающая чуть в стороне Миранда спросила:
- А что досталось мне?
- Прости, не понял? - ответил Картер, целиком погруженный в свои мысли.
- Если Клоду попалась саблезубая кошка, а Розали медведь, что тогда у меня? Надеюсь, что-то другое, особенное? Может, лев?