-- Вполне с вамисогласен, полковник Джеральдин, --ответил принц. --
Но, быть может, именно вследствие этого вы и могли бы несколько прислушаться
к моим советам. Вон та девица в желтом недурно танцует.
Ибеседаперекинуласьнаобычныетемыпарижскихбаловвовремя
масленицы.
Сайлас спохватился, что ему пора идти на свое свидание.Он думал о нем
без всякогоудовольствия.В это время толпа повлеклась к дверям, ионне
сталсопротивлятьсятечению, которое занеслоего в уголок под хорами, где
слухего тотчасуловилзнакомыеинтонациимадам Зефирин.Онаговорила
по-французски с тем русокудрым юношей, которогоейуказал немногимменьше
получаса назад таинственный англичанин.
-- Я вынуждена оберегать свою репутацию, -- говорила она, -- иначе я не
стала бы думать ни о чем, кроме как о влечении собственного сердца. Впрочем,
довольно одного вашего словечка портье, и он пропустит вас беспрепятственно.
-- Но к чему этот разговор о каком-то долге? -- возразил ее собеседник.
--Божемой! -- воскликнулаона.-- Неужеливы полагаете, чтомне
меньше вашего известны нравы отеля, в котором я живу?
И, нежно опираясь на руку своего собеседника, она прошла с ним дальше.
Сайлас снова вспомнил, что и его тоже ожидает свидание.
"Как знать, -- подумал он, -- какие-нибудьдесять минут, и я сам, быть
может, пойду под руку с дамой, не уступающей мадам Зефирин красотой, и, быть
может, даже лучше одетой? Вдруг онаокажетсянастоящей светскойдамойда
притом еще и титулованной?"
Но,вспомнив орфографиюполученного им любовного письма,оннемного
сник.
"Впрочем, она могла продиктовать запискугорничной", -- подумал он тут
же.
Оставалось всегопятьминут;пульс егоучастился,сердцетягостно
заныло. Емупришло в голову, что еще, собственно, не позднои он вовсене
обязан явиться на свидание. Добродетель, найдя мощного союзника в малодушии,
подвигала егоближек дверям -- на этотраз самостоятельнои даже против
общеготечения,котороевнезапно повернулоназад. Но --толи он устал
протискиватьсясквозьтолпу, то ли пребывал в томсостояниидуха,когда
невозможнобываетбольшенесколькихминуткрядуследоватьводном
направлении,--какбы тони было,онвтретий разповернулназад и
остановился невдалеке от места, указанного ему прекрасной незнакомкой.
Здесьон пережил сущую душевнуюмукуи, будучи благочестивым молодым
человеком,несколькоразпринималсямолитьбогаопомощи. Предстоящая
встреча егоужене привлекала нисколько, и только глупыйстрах показаться
недостаточномужественнымудерживалегоотбегства. Однако чувствоэто
оказалось сильнеевсех прочихи хоть и незаставилоегосделать ишагу
вперед,нопомешалоуйти.
Междутемчасыпоказывалидесятьминут
двенадцатого.ЮныйСкэддемор приободрился. Выглянув изсвоего уголка,он
увидел, что в условленномместе егоникто не ждет. Должнобыть,наскучив
ожиданием,его таинственная поклонница ушла. Всеегомалодушие какрукой
сняло. Он так и светился отвагой. Пусть и с опозданием, но все же он пришел,
иэто снималоснего теньобвинениявтрусости. Впрочем,продолжал он
рассуждать,надним,очевидно,подшутили,и онужепоздравлял себяс
собственной проницательностью, позволившей ему раскусить шутку и перехитрить
своих мистификаторов. Как легко совершаются подобные переходы в юности!
Ободренныйвсеми этими соображениями,он дерзко покинул свой угол, но
не успелсделать идвух шагов,какпочувствовалнасвоейрукелегкое
прикосновениеженскойручки. Он живо обернулся и увиделпередсобой даму
весьмакрупныхформ исдовольновеличавымичертамилица,лишенными,
впрочем, малейшего признака суровости.
-- Вы,я вижу, опытный сердцеед,-- сказалаона, -- ибозаставляете
себя ждать. Но ятвердо решилас вами повидаться. Если женщина решается на
первыйшаг, она ужеоставляет всесоображениямелкогосамолюбиядалеко
позади.
Сайласбылошеломленмогучимиформамисвоейочаровательной
корреспондентки, атакжевнезапностью,скакойона нанего обрушилась.
Впрочем, онадержалась так просто, что вскоре ион стал чувствовать себя с
нейвполне непринужденно. Онабылаочень любезна и мила,вызывала его на
острословиеидо упадусмеялась его шуткам.Такимобразом,в предельно
короткий срок спомощью комплиментов ибренди,разбавленного кипятком, ей
удалось внушить ему, чтоон до смерти влюблен, и, больше того, -- вырвать у
него признание, облеченное в самые страстные выражения.
--Увы! -- сказала она. -- Какни великосчастье, которое доставляет
мне ваше признание, я должна бы проклинать эту минуту. До сих пор я страдала
водиночестве; теперь, мой бедный мальчик,нас двое.Ксожалению,яне
свободна.Яне могу пригласить вас к себе,ибо за мноюучрежден ревнивый
надзор.Я,пожалуй, васстарше,--продолжалаона,-- ивместе с тем
насколько слабее! И хоть я ничуть несомневаюсь в вашей отваге и решимости,
я должна в наших же интересах руководствоватьсясвоим знанием света. Где вы
живете?
Он назвал ей свой отель, улицу и номер дома.
Она задумалась.
--Хорошо, -- сказала она наконец, -- я ведь могу рассчитывать на вашу
преданность и повиновение, не так ли?
Сайлас с жаром уверил ее в своей безграничной покорности.
-- Ну что же, -- продолжалаонас улыбкой.--В таком случае завтра
вечером вы должнысидеть дома и под любым предлогом избавиться от случайных
посетителей. У вас двери, вероятно, запираются в десять?
-- В одиннадцать, -- сказал Сайлас.