-- А покуда, -- сказал доктор, -- позвольте мне удалиться, дабы предать
земле моего старинного друга.
Таков, по словам ученого араба,счастливый исходэтой истории. О том,
чтопринцне забыл никого, кто помогему в этом егоподвиге, можнои не
говорить. Еговлияние и могущество по сей день способствуютих продвижению
пообщественнойлестнице,аблагосклонная дружба,котороюон их дарит,
вноситособуюпрелестьвихчастную жизнь.Передатьвсеудивительные
истории,вкоторыхэтотпринцигралрольпровидения,продолжаетмой
рассказчик,означало бы затопить книгами все обитаемые уголки земли. Однако
приключения, связанные с Алмазом Раджи, так занимательны, говорит он, что их
нельзяпредать забвению.Итак, последуем осторожно, шаг за шагом, за нашим
восточнымсобратомиповедаем упомянутуюимсериюповестей,начиная с
рассказа, который ему угодно назвать повестью о шляпной картонке.
* АЛМАЗ РАДЖИ *
ПОВЕСТЬ О ШЛЯПНОЙ КАРТОНКЕ
Дошестнадцатилетнего возрастамистер ГарриХартли, какиподобает
джентльмену, сначалаобучалсяв частнойшколе, апотомв одномизтех
знаменитых заведений, которыми справедливо гордится Англия. Тут он обнаружил
удивительную нелюбовькучению, и таккак родительницаегобыласама и
слабовольнаиневежественна,то сыну былоразрешено отнынетратить свое
время, совершенствуясьв пустячных и чисто светских навыках.Еще через два
годаонсталкруглымсиротойипочтинищим.Нидлякакойполезной
деятельностиГарри по своейнатуре и по своемуобразованию не годился. Он
умел петь чувствительные романсыи кое-какподыгрывать себе нарояле, был
изящным, хотя и робким наездником и выказывал явную склонность к шахматам. К
тому же природа наделила его самой привлекательной наружностью, какую только
можно себе представить.Белокурый,розовый, с невиннымвзоромикроткой
улыбкой,онимелвид приятно-меланхолическийинежный,а манерысамые
смиренные -- иласковые.Но при всемтомон все-такибыл не из тех, кто
способен вести войска в бой или вершить дела государства.
Счастливый случай и некое влиятельное содействие помогли Гарри получить
послепостигшей еготяжкой утраты местоличного секретаря усэраТомаса
Венделера -- генерал-майораи кавалераордена Бани.Сэр Томас был человек
лет шестидесяти, шумный,самоуверенный и властный. По какой-то причине,за
какую-тоуслугу,окоторойнередкоходилисплетни,тутже,впрочем,
опровергавшиеся,кашгарский раджа подарил этому офицеру шестой повеличине
алмаз на свете. Такой дар превратил генерала Венделера из бедняка в богача и
сделал скромного иникому не известного служакуодним из львов лондонского
света.Владельцаиндийскогоалмаза радушно принималивсамыхизбранных
кругах, инашлась некаямолодая, красиваяособа хорошего рода, укоторой
возникло желаниезавладеть этим алмазом дажеценою брака ссэромТомасом
Венделером.
Людисудачили,что"масть кмасти подбирается"ичтоодна
драгоценность притянула, ксебедругую. И правда, леди Венделерне только
самабыла брильянтом чистейшей воды, но и выступала в свете в очень дорогой
оправе: многие достойные знатоки называли ее среди первых щеголих Англии.
Секретарские обязанности Гаррибыли не очень обременительны, ноон не
любил никакой затяжной работы; пачкать пальцы чернилами было для него мукой,
аочарованиеледиВенделериеетуалетовчастопереманивалоегоиз
библиотеки в будуар. Он отлично умел обходиться с дамами, оживленно болтал о
модах и с превеликим удовольствием толковал об оттенке какой-нибудь ленточки
или мчался с поручением к модистке. И вот переписка сэра Томасаоказалась в
самом плачевном виде, зато миледи обзавелась еще одной горничной.
Но однажды генерал, который был отнюдь не из терпеливых военачальников,
поднялсясо своего креславпорыве яростногогневаи далпонять своему
секретарю, что ненуждается болеев егоуслугах, применивобъяснительный
жест,чрезвычайноредкоупотребляемыйвразговоремежду джентльменами.
Дверь, кнесчастью, была открыта, имистерХартли внизголовой съехал по
лестнице.
Онподнялся весь в ссадинах и глубоко обиженный. Жизнь в доме генерала
приходилась ему по вкусу: он все-таки -- хотя и не вполне на дружеской ноге,
-- общался с благовоспитанными людьми, работалмало, ел как нельзя лучше, а
вприсутствииледиВенделер испытывал теплое и приятноечувство, которое
втайне определял более пылким наименованием.
Оскорбленныйгрубымпинкомвоеначальника,онпоспешилвбудуар и
выложил там свои обиды.
-- Вы самиотлично знаете, дорогой Гарри, --отвечала ледиВенделер,
называвшаяегопоимени,какребенкаилислугу, --чтовыникогда,
решительно никогда не выполняететребований генерала. Вы, пожалуй, скажете,
что япоступаю так же.Но я--дело другое. Женщина будет своевольничать
целый год,но, вовремяпокорившись,сумеетзаслужитьпрощение. Ипотом
личный секретарьведь не жена.Мнебудет жальрасстаться с вами,однако
нельзя же оставатьсяв доме,где вам нанесли оскорбление, а потому я желаю
вамвсего хорошегоиобещаю,чтогенералжестокопоплатитсязасвой
поступок.
Лицо Гарривытянулось. Слезывыступили унегонаглазах,ионс
выражением нежного упрека воззрился на леди Венделер.
-- Миледи, -- сказалон, -- зачем говорить об оскорблениях? Чего стоит
человек, не умеющийпрощать их? Норасстатьсясдрузьями, разорватьузы
привязанности...
Он не мог продолжать от душившего его волнения и заплакал.
Леди Венделер посмотрела на него с каким-то странным выражением.
"Этотдурачок,-- подумала она, --воображает, будто влюблен в меня.
Почему бы ему от генерала не перейти ко мне? Он добродушен,услужлив, знает
толк в платьях.