Почему бы ему от генерала не перейти ко мне? Он добродушен,услужлив, знает
толк в платьях. По крайней мере здесь он не попадет вбеду. Он положительно
слишком смазлив, чтобы оставаться без присмотра".
Втотже вечеронапоговорила с генералом,которыйуженесколько
устыдился своей горячности. Гарри перешел в подчинение к хозяйке, и для него
началасьпросторайская жизнь. Он одевалсянаредкость изящно,ходилс
красивымцветком в петлице и умел занять любую гостью тактичнойи приятной
беседой. Он гордился тем, что прислуживает прекраснойженщине, любой приказ
леди Венделер принимал как знаквнимания и гордо охорашивался перед другими
мужчинами, которые высмеивали и презирали егозаэту роль то ли горничной,
толи модистки.Оннемог нахвалиться своей жизньюи с моральнойточки
зрения. Порочностьпредставляласьемучисто мужским свойством, и, проводя
дни схрупкойженщинойи занимаясь преимущественнотряпками,онсловно
спасался от жизненных бурь на очарованном острове.
Водно прекрасное утро он вошелв гостиную и стал прибиратьнотына
крышкерояля. В дальнем углу комнатыледи Венделер оживленно беседовала со
своимбратомЧарлиПендрегоном,старообразным молодым человеком, изрядно
потрепанным разгульнойжизньюисильнохромавшим наоднуногу.Личный
секретарь,на приходкоторого они необратили внимания,невольнослышал
обрывки разговора.
-- Сегодняилиникогда,-- сказалаледиВенделер.--Раздумывать
нечего, надо покончить с этим сегодня.
-- Сегоднятак сегодня, --ответил брат вздыхая.--Но,Клара, это
ложный шаг, гибельный шаг. Как бы нам не пожалеть потом.
Леди Венделер твердо и чуть-чуть странно посмотрела на брата:
-- Ты забываешь, что он ведь умрет в конце концов.
--Честноеслово, Клара, -- сказал Пендрегон, -- такой бессердечной и
бессовестной женщины, как ты, не найти во всей Англии.
--Вы,мужчины, --возразилаона, --существагрубые, воттенках
значенийнеразбираетесь.Самивыжадны,необузданны,бесстыдныив
средствахнеразборчивы, амалейшаяпопытка женщиныпозаботитьсяо своем
будущем вас возмущает. Меня весь этот вздор просто из себявыводит. Вы даже
в простом поденщике не потерпели бы такой глупости, какой ожидаете от нас.
-- Может быть, ты и права,-- ответил ее брат. -- Ты всегда была умней
меня. К тому же тебе известно мое правило: "Семья важней всего".
--Да,Чарли"--сказала она, поглаживаяегоруку. -- Я знаюэто
правило лучше,чемты сам. Но втораяполовина твоегоправила:"АКлара
важней семьи!" Верно? Ты в самом деле отличный брат, и я тебя нежно люблю.
МистерПендрегонподнялся,несколькосмущенныйэтимизъявлением
родственных чувств.
-- Лучше,чтобыменя здесьне видели, -- сказал он.
-- Лучше,чтобыменя здесьне видели, -- сказал он.--Я свою роль
выучил на зубок, да и с твоего котеночка глаз не спущу.
--Пожалуйста, -- ответилаона. --Это жалкое существо может нам все
испортить.
Она послалабратукокетливыйвоздушныйпоцелуй, и тот черезбудуар
удалился по задней лестнице.
--Гарри,--сказалаледи Венделер,оборачиваясь ксекретарю, как
только они остались вдвоем. --Мне надо сейчас послать вас кой-куда. Только
возьмите кеб: я не хочу, чтобы мой секретарь покрылся веснушками.
Последниесловаонапроизнеслаоченьвыразительно и сопроводила их
почтиматеринскигорделивымвзглядом. БедныйГарри ужасно обрадовалсяи
заявил, что всегда рад услужить ей.
--Этобудет еще однанаша тайна, -- продолжала она лукаво, -- очень
важная тайна, и никто не должен знать о ней, толькоя да мой секретарь. Сэр
Томас учинилбы великий переполох, а вы представить себе не можете, как мне
надоели эти сцены!ОГарри, Гарри, объясните мне, отчего вы,мужчины, так
грубы и несправедливы? Впрочем, нет, вам это тоже непонятно: вы единственный
мужчина на свете, кому несвойственна этапостыдная несдержанность. Вы такой
хороший, Гарри, такой добрый, вы можетебыть другом женщине.И, знаете, от
сравнения с вами остальные кажутся еще хуже.
-- Нет, этовы так добры, -- любезно сказал Гарри. -- Вы относитесь ко
мне...
-- Как мать, -- перебила леди Венделер. -- Я стараюсь быть вам матерью.
По крайней мере, -- поправилась она с улыбкой, -- почти. Я, пожалуй, слишком
молода и в матери вам негожусь.Лучше скажем: я стараюсь быть вам другом,
близким другом.
Тут она сделала паузу, достаточно долгую, чтобы Гарри успел размякнуть,
но не такую длинную, чтобы ему удалось вставить слово.
--Впрочем,все это не относитсякделу,--продолжала она. --В
дубовом шкафус левой стороны стоит шляпная картонка, онаприкрыта розовым
шелковымчехлом,которыйянадевалав среду подкружевноеплатье.Вы
немедленноотвезете карточку по этому адресу. -- Тут она дала емуконверт.
-- Ни вкоем случаеневыпускайте ее из рук, покане получитерасписку,
написаннуюмоей собственнойрукой. Понимаете?Повторите,пожалуйста,--
повторите! Это крайне важно, я очень прошу вас быть повнимательней.
Гарри успокоил ее,точно повторивинструкции. Она хотела добавить еще
что-то,нотут в гостинуюворвалсягенералВенделер,весьбагровый от
злости. В руках у него был длиннейший и подробнейший счет от модистки.
-- Неугодно ли вам поглядеть, сударыня? -- закричал он. -- Не окажете
ли вы мне любезность взглянуть на этот документ?Я прекрасно понимаю-- вы
вышли заменя порасчету, но, по-моему,ни один человек у насв армии не
даетсвоей жене столько на расходы, сколько я даю вам. И,какбог свят, я
положу конец вашей бессовестной расточительности!
-- Мистер Хартли, вам ясно, что надо сделать, -- сказала леди Венделер.