Спальные вагоны Северной магистрали делились тогда на три отделения: по
одномус каждого концадля пассажирови одно -- посередине, где помещался
туалет. Раздвижные двери отделялиего отпассажиров, но так как двери были
без засовов и замков, то весь вагон оказывался в общем пользовании.
Изучивсвоипозиции,мистерРоллзпонял,что он здесьсовершенно
беззащитен.Если быночьюдиктаторвздумалявитьсясвизитом,Роллзу
оставалось бы только принять его. У него не было никаких средств обороны, он
ничем не мог прикрыться от нападения врага, как если бы находился в открытом
поле.Такое положениевнушалоему сильнейшее беспокойство.Он с тревогой
припоминалбахвальствосвоегопопутчикаиегоциническиепризнания за
обеденным столом,вызвавшиенедовольство принца.Онгде-то читал,будто
бывают люди,одаренные удивительным чутьем на драгоценные металлы. Говорят,
ониспособныугадыватьприсутствиезолотачерез,стены,ипритомна
значительном расстоянии. "А вдругэто относится ик драгоценным камням? --
подумал он. -- И если так, кому же и обладать такой таинственнойсилой, как
нечеловеку,который с гордостью носит прозвище"охотниказа алмазами"?"
Роллз понимал, чтоотподобнойличностиможноожидатьчегоугодно,и
страстно мечтал о наступлении дня.
Все же, нежелая пренебрегатьникакимимерамипредосторожности,он
запрятал свой алмаз в самый глубокий внутренний карман и благочестиво вручил
себя заботам провидения.
Поездшелсвоимобычным ровным скорым ходом,и почти половинапути
оказалась позади, когда сон всетаки начал побеждать душевную тревогу мистера
Роллза.Некоторое времяонборолсясдремотой, но она одолевала его все
больше и больше. Наконец, уже подъезжая к Йорку, он вынужден был растянуться
наодном издиванов,ивеки его сомкнулись. Сон почти мгновенноовладел
молодым священником. Последняя его мысль была о страшном соседе.
Когда мистер Роллз проснулся, было еще темнымтемно и только чуть мерцал
слабый свет ночника. Судяпо качке и незатихавшему грохоту колес, поезд шел
с прежнейскоростью. Роллз в ужасе приподнялся и сел: его мучилитревожные
сны.Прошло несколько секунд, пока к нему вернулось самообладание. Потом он
опятьвытянулсянапостели,но ужене мог заснуть. Охваченныйстрашным
возбуждением,онлежалбезсна,уставясьоткрытымиглазаминадверь
туалетного отделения. Он надвинул свою круглую фетровую шляпу пониже на лоб,
чтобы не мешалсвет, считалдотысячи,старалсяни очемне думатьи
применялвсеухищрения,которымистрадающиебессонницейлюдипытаются
привлечь к себе дремоту. Но никакие средства не помогали мистеру Роллзу. Его
терзали различные опасения, старик, ехавший на другом конце вагона,являлся
емув самыхугрожающихобразах, да исам алмазв кармане, как Роллзни
пробовал улечься, причинял ощутимую физическую боль. Он жег, мешал, впивался
вребра,ивиныедолимгновенияу молодого священника мелькала мысль
вышвырнуть алмаз за окошко.
Он жег, мешал, впивался
вребра,ивиныедолимгновенияу молодого священника мелькала мысль
вышвырнуть алмаз за окошко.
Пока он так лежал, случилось странное происшествие.
Дверь в туалетное отделение чуть качнулась,затем еще и еще немногои
наконецсдвинуласьв сторонудюймов на двадцать. Лампочкапозади не была
затенена, и в открывшейся освещенной щели мистер Роллз увидел голову мистера
Венделера.В лицееговыражалосьнапряженнейшеевнимание.Мистер Роллз
почувствовал,чтодиктаторразглядываетего.Инстинктсамосохранения
принудил Роллза задержать дыхание, лежать недвижно и, прикрыв глаза, следить
за своим гостем изпод ресниц. Прошлооколо минуты, голова исчезла, идверь
туалетного отделения стала на место.
Диктатор приходил,очевидно,нес враждебнымицелями, а толькодля
разведки. Вегодействияхнебылоничего угрожающего,скорее,онсам
опасался чего-то. Если мистер Роллз боялся его, то, по-видимому, диктатор, в
свою очередь, не был так уж спокоен насчет мистера Роллза. Наверно, Венделер
приходил, чтобы увериться, спит ли его единственный попутчик, и, уверившись,
сразу удалился.
Священник вскочилнаноги.Егобезумныйстрахсменилсяприступом
безрассудной смелости. Он подумал,что дребезжание летящего поезда заглушит
вседругиезвуки, и-- будь что будет -- решил пойти сответным визитом.
Сбросивплащ, чтобы онне стеснял свободы движений,мистер Роллзвышел в
туалетноеотделение иподождал немного, прислушиваясь. Как он и предвидел,
за грохотом поезда ничего нельзя было расслышать. Взявшись за край двери, он
осторожноотодвинул ее дюймовнашестьизастыл,невсилах сдержать
возгласа изумления.
На Джоне Венделере быладорожная меховая шапка сушами, и,вероятно,
наряду с шумом экспресса она мешала ему слышать, что делалось рядом. Так или
иначе,ноон неподнял головы и,не отрываясь, продолжалсвоестранное
занятие. Между колену него стояла открытая шляпная коробка, одной рукой он
придерживал рукав своего дорожного пальто из тюленьей шкуры, в Другой у него
был острыйнож, которымон вспарывал подкладку рукава. Мистер Роллз читал,
будто деньгииногда хранят в поясе, но так как был знаком только с обычными
ремешками, то никак не мог толком представить себе, как это делается. Теперь
перед ним происходилонечто еще более странное: Джон Венделер, оказывается,
хранил драгоценные камни вподкладке своегорукава, и на глазах у молодого
священника сверкающие бриллианты один за другим падали в коробку.
Онстоял,словнопригвожденный к месту, и не мог оторваться от этого
удивительного зрелища. Бриллианты были большей частью мелкие и не отличались
ни формойсвоей,ни игрой. Вдругдиктаторувстретилось в работе какое-то
затруднение.Он запустил в рукав обе руки и склонился еще ниже.Однако ему
пришлосьпотрудиться,преждечемонизвлекизподкладкибольшую
бриллиантовую диадему, несколько секунд подержал ее на ладони, рассматривая,
итолько затем опустил в коробку.