Ноужэтобудетперваяипоследняя,
понимаете? Как ещес вами разговаривать? Всему бывает конец, приходит конец
и моему терпению. Во вторник, в семь. Ни днем, ни часом, ни секундой раньше,
хотьумрите.Аесли не хотитеждать,то, помне, проваливайте ковсем
чертям!
Сэтими словамидиктатор поднялсясоскамейки и, яростно размахивая
тростьюидергаяголовой,зашагалпонаправлению кМонмартру,аего
собеседник остался на месте в совершенном унынии.
Фрэнсиснемог опомниться от изумленияи ужаса. Чувства егобылив
полном смятении.Нежность, наполнявшаяего сердце,когда он усаживался на
этойскамейке, сменилась отвращением и отчаянием. "Старый мистер Скримджер,
-- раздумывал он, -- родитель кудаболее добрый и благопристойный, чем этот
бешеный и опасный интриган". Однако он все же сохранил самообладание: минуты
не прошло, как Фрэнсис уже шел следом за диктатором.
Подгоняемыйяростью, этот последний несся вперед быстрымишагами,и,
занятый своими злобными мыслями, ни разу не оглянулся, пока недобралсядо
своих дверей.
Его дом стоял на улице Лепик, втой части ее, что взбираетсяна холм.
Отсюда открывался вид на Париж, воздухна высотебыл чист и прозрачен. Дом
был двухэтажный,с зелеными ставнямиишторами. Всеокна, выходившиена
улицу, были плотно закрыты. Над высокой садовой стенойвозвышались верхушки
деревьев,апогребнюстеныторчалижелезныешипы.Диктаторнамиг
задержался, пошарил в кармане, достал ключ,затемотомкнул калитку и исчез
за оградой.
Фрэнсиспоглядел вокруг.Место было уединенное, дом с трех сторон был
окруженсадом. Казалось, наблюденияФрэнсисана этом закончатся.Однако,
осмотревшись, онзаметил рядом высокийдом, примыкавшийбоковойстеной к
саду диктатора; встенепод самойкрышей было одноокошко. Он подошелк
входной двери иувидел билетик собъявлением о сдаче помесячнокомнат без
мебели.Комната,выходившая окном в сад, оказалась свободной.Фрэнсисне
колебалсяниминуты: онснялкомнату,оставилзадатоки отправилсяв
гостиницу за своими вещами.
Может быть, тот старик со шрамом и не приходился отцом ему, может быть,
Фрэнсисине шелпо верномуследу, но, уж во всяком случае,он стоялу
преддверия какой-то волнующей тайны и поэтому далсебезарок неослаблять
наблюдения, пока не доберется до сути.
Из окнасвоегоновогожилища Фрэнсис Скримджер могокинуть взглядом
весьсад при доме с зелеными ставнями.Прямопод ним втенипрекрасного
раскидистого каштана стояли два садовых столика; на них, вероятно, обедали в
летнююжару.Густаялиства скрывала все, чтобыло внизу, и лишь водном
просветемеждустоликамиидомомвиднеласьусыпанная гравиемдорожка,
которая вела от веранды к калитке.
Рассматривая сад вщели между планками жалюзи,которые он нерешался
открыть из боязни привлечь внимание, Фрэнсис мог заметить лишь немногое, что
позволилобы судить о живущихздесь людях, но это немногое говорило только
обихзамкнутомхарактереисклонностикуединению.
Садпоходилна
монастырский, дом -- на тюрьму.По фасаду все зеленые ставнибыли опущены;
дверь наверандузаперта;сад,освещенныйвечерним солнцем,совершенно
безлюден. И только скромный завиток дыма над единственной трубой указывал на
присутствие живых людей.
Чтобы не сидеть совсем без дела и хоть чем-нибудь скрасить себежизнь,
Фрэнсис купилучебник геометрии на французском языке и стал его списывать и
переводить, положив на чемодан и усевшись на полу спиной к стене, потому что
унего не было нистула,нистола. Время от временион вставал и бросал
взгляд вниз, за оградудома с зелеными ставнями,но окнабыли все также
упорно закрыты, а сад пуст.
Толькопоздновечером случилось нечто, отчастивознаградившее его за
длительное ожидание. Между девятью идесятью часами его пробудил от дремоты
резкий звук колокольчика. Фрэнсисподскочил к своемунаблюдательному посту
как раз вовремя,чтобыуслышатьвнушительный грохототпираемыхзамков и
отодвигаемыхзасововиувидеть,как мистер Венделер с фонарем в руке,в
просторном халате черного бархата итакой же шапочке появилсяна веранде и
неторопливопрошествовалксадовойкалитке.Сновазагремелизамкии
задвижки, и мгновение спустя вневерном светефонаряФрэнсисувидел, что
диктатор ведет в дом какого-то субъекта самого подлого и мерзкого вида.
Спустя полчасапосетительбылвыпущеннаулицу, а мистер Венделер,
поставив фонарь на один изсадовых столиков, неспеша докуривал сигару под
листвоюкаштана. В просветы между ветвями Фрэнсис мог следить за движениями
диктатора,когдатотстряхивалпепел илиглубокозатягивался.Фрэнсис
заметил, что чело старика затуманено,аротсудорожнокривится:все это
свидетельствовало о напряженном и, можетбыть, тягостном течении мыслей. Он
уже почтидокурилсигару, когда из дома донесся молодой женскийголос, --
старику сообщили, который час.
-- Иду, иду, -- ответил Джон Венделер.
Сказав это,он бросилокурок и,захватив фонарь,проследовалчерез
веранду и направился в дом. Едва дверь захлопнулась, дом погрузился во тьму,
и, какФрэнсис ни напрягал зрение, он немог заметить ни щелочки света под
шторами и сделал отсюда вполне здравыйвывод, чтовсе спальни находятся по
другую сторону дома.
Раноутром(потому что,проведя беспокойнуюночь наполу,Фрэнсис
проснулся очень рано) ему пришлось изменить свое заключение.Одна за другою
при помощи пружины, которую нажимали изнутри, зеленые ставни взлетели вверх,
иза ними обнаружились стальные шторы,какие бывают ввитринах магазинов.
Они, всвоюочередь, поднялись тоже, и на протяжении почтичаса в комнаты
был открыт доступ свежему воздуху. Затем мистер Венделер своей рукой опустил
стальные шторы и закрыл зеленые ставни.
Пока Фрэнсис дивился таким предосторожностям,дверь вдруг распахнулась
и из дома вышла молодая девушка. Не прошло и двух минут, как,оглядевсад,
она снова ушла в дом, но даже за это короткое время --он успел убедиться в
ее необычайнойпривлекательности.