Затем между
собеседникамиподкаштаномсновавозниклоразногласие,генерал сердито
повысил голос, и до Фрэнсиса долетели его слова.
-- Моя жена? -- вскричал он. -- Я навсегда порвал с моей женой. Я о ней
и слышать не хочу! Мне противно самое ее имя.
И он громко выругался и стукнул кулаком по столу.
Диктатор стал, судя пожестам, отеческиуспокаивать генерала и вскоре
повелегоксадовойкалитке.Братьяобменялисьдовольносердечным
рукопожатием,нокактолькодверьзагостем закрылась,ДжонВенделер
разразилсяхохотом,которыйФрэнсисуСкримджерупоказалсядьявольски
злобным.
Такпрошел еще одиндень,принесшиймалонового. Впрочем,молодой
человекпомнил,что завтравторник,и сулилсебе удивительные открытия.
Хорошо ли, плохоли длянего обернется дело,он, во всяком случае, узнает
что-нибудь любопытное, а если ему повезет, он доберется и до разгадки тайны,
окружавшей его отца и всю семью.
Близился час обеда,и всадупозадидомасзелеными ставнямишли
великиеприготовления:натом столике,который былвиденсквозьветви
каштана,стоялитарелки дляпеременыи всенужноедля салата. Стол для
обедающихстоялв стороне,густаялиства почти совсемскрывалаего,и
Фрэнсис мог разглядеть лишь белу -- скатерть и столовое серебро.
МистерРоллз явился минута вминуту. Он как будто держался настороже,
говорилтихоискупо.Диктатора,наоборот,обуяланеобычайная
жизнерадостность -- в саду тои дело раздавался его юношески звучныйсмех.
Судя по оттенкам голоса, он, вероятно, рассказывал смешные истории, подражая
тоодному,то другомуиностранному выговору.И неуспелиони с молодым
священником прикончить бутылку вермута, как недоверие гостя испарилось и они
уже болтали, словно два школьных товарища.
Наконец появилась мисс Венделерс суповой миской в руках. Мистер Роллз
бросился ей навстречу, желая помочь, но она со смехом отказалась. Последовал
обмен шутками -- обедающих как будто забавляло, что одному из них приходится
подавать на стол.
-- Зато так свободней! -- послышалось заявление Венделера.
Потом онирасселись поместам, иФрэнсису теперьничего не былони
видно,нислышно.Но обед проходил, кажется,весело,подкаштаномшла
непрерывная болтовня и раздавался стук ножейи вилок. Фрэнсис, проглотивший
сутраоднубулочку,позавидовалих мирной и неторопливой трапезе.Они
подолгу сидели закаждым блюдом и закончили обед легким десертом и бутылкой
староговина,которуюосторожнооткупорилсамдиктатор.Таккакуже
стемнело, на стол поставили лампу, а на подсобныйстолик -- две свечи; ночь
наступалаудивительноясная, звезднаяи безветренная.Издверейи окон
веранды тоже струился свет,такчто сад был весьозарен и в темных кронах
поблескивали листья.
Таккакуже
стемнело, на стол поставили лампу, а на подсобныйстолик -- две свечи; ночь
наступалаудивительноясная, звезднаяи безветренная.Издверейи окон
веранды тоже струился свет,такчто сад был весьозарен и в темных кронах
поблескивали листья.
МиссВенделер,вероятно, уже вдесятый раз, ушлавдом; теперь она
вернулась, несяподнос скофейным прибором,который поставиланадругой
столик. В ту же минуту ее отец поднялся сместа, и Фрэнсис услышал,как он
сказал:
-- Кофе -- это уж мое дело.
Затем Фрэнсис увидел своего предполагаемого отца у подсобного столика в
свете зажженных свечей.
Продолжая разговаривать через плечо, мистер Венделернацедил две чашки
коричневогонапитка,а затемловким движением фокусникавылил вменьшую
чашкусодержимоекрохотногофлакончика.Онпроделалэто снеобычайной
быстротой, иФрэнсис, глядевший прямо на старика, едва успелзаметить, что
случилось,каквсеуже было кончено.Вследующеемгновение,продолжая
смеяться,мистерВенделер повернулся к обеденному столу, держа по чашкев
каждой руке.
--Не успееммывыпитькофе,-- сказалон,--какпоявится наш
ростовщик.
Невозможноописатьсмятениеи ужас ФрэнсисаСкримджера.Унего на
глазахсовершалосьпреступление,онпонимал, что долженвмешаться, и не
знал, как это сделать. А вдругэтопросто шутка?Хорош онбудет тогда со
своим вмешательством!А если дело серьезно, товедьпреступник, возможно,
егородной отец, ине придется литогда Фрэнсисукаяться, чтоон навлек
гибель на своегородителя? Он только теперьуяснил себе,чтоиграет роль
соглядатая. Для него было настоящей пыткой пассивно наблюдать засобытиями,
когда в душе боролисьтакиепротиворечивые чувства.Он приниккпланкам
ставен, сердце егобилось быстрои неровно, онощущал, какобильныйпот
выступил по всему его телу.
Прошло несколько минут.
Ему показалось, что разговор замирает, становится все менее оживленным,
менее громким. Но ничего тревожного или необычного как будто не происходило.
Вдруг послышался звон разбитого бокала, а за ним негромкий глухой звук,
словно кто-то уронил голову на стол. Исразу всаду раздался пронзительный
крик.
-- Что ты сделал! -- кричала мисс Венделер. -- Он умер!
Диктатор ответиляростнымшепотом, таким резким и свистящим,чтодо
Фрэнсиса, стоявшего у окна, донеслось каждое слово.
--Тише! -- говорилмистер Венделер. -- Ничего с ним не сталось. Бери
его за ноги, а я потащу за плечи.
Фрэнсис услышал, что мисс Венделер разрыдалась.
-- Ты слышала, что я сказал? -- всетак же продолжалдиктатор. -- Или
ты хочешь поссориться со мной? Выбирайте, мисс Венделер.
Последовала пауза, потом диктатор заговорил снова:
-- Бери его за ноги.