Этот взгляд возвратил полковнику его привычное самообладание.
--Впрочем,--сказалон, --почемубыинет?Апосколькувы
утверждаете, что игра эта забавна, vogue la galere [1], -- кудавсе, туда и
я!
МистерМальтусостронаслаждался удивлением иужасом полковника. Он
обладалособымтщеславием--тщеславиемпорока,прикоторомвсякое
благородноедвижениедушидругоговызываетчувствособственного
превосходства;закосневвсамодовольномразврате,ончувствовалсебя
недоступным для подобных порывов.
--Ну вот,-- сказал он, -- теперь, отдавданьудивлению, вы можете
оценить всю прелесть нашей клубнойжизни. Как видите, она соединяет всебе
азарт карточной игры, рулетки, дуэлии римскогоамфитеатра. Язычники знали
свое дело, и я от всей души восхищен их тонкостью, но только христианам было
дано довести эту квинтэссенциюощущений, это совершенствоизощренностидо
абсолюта. Теперь выпонимаете,какими пресными должны казатьсявсе прочие
удовольствия человеку, вкусившему от этой высшей радости? Что касается самой
игры, -- продолжал он,-- она проста до чрезвычайности. Берется колода карт
--впрочем,кажется, ужепришло время,и вы самисможете наблюдатьвсю
процедуру.Позвольтеоперетьсянавашуруку!Яимеюнесчастьебыть
парализованным.
И в самом деле, к тому времени, как мистер Мальтус приступил к описанию
игры, двери курительнойраспахнулись, и всечленыклуба стали с некоторой
суетой и поспешностью проходить в соседнюю комнату.Она мало отличаласьот
той,которуюонипокинули,толькомеблированабыланесколькоиначе.
Посрединестоялдлинныйстол,покрытыйзеленым сукном.За столом сидел
председательистарательнотасовалколоду карт. Несмотрянакостыльи
поддержку полковника, мистер Мальтус передвигался с таким трудом, что, когда
они вошли, всечленыклубаужесиделиза столом.Пропустив Мальтусас
полковником, принц проследовал за ними, и все троеуселись вместе в дальнем
от председателя конце стола.
--В колоде пятьдесят двекарты, -- шепнул мистер Мальтус. -- Следите
затузомпик -- это знак смерти,а такжеза тузомтреф;получивший его
назначается исполнителем на эту ночь. О счастливые молодые люди! -- прибавил
он.-- У вас не притупилось зрение,и вы можете следить за игрой. Увы, я с
этого расстояния не отличаю двойки от туза!
С этими словами он водрузил себе на нос еще одну пару очков.
-- Я хочу следить за выражением лиц хотя бы, -- пояснил он.
Полковникторопливым шепотомпересказалсвоемудругувсе,что ему
удалосьузнатьотпочетногочленаклуба,иострашнойальтернативе,
ожидающей каждого. Холодпробежал по жилам принца,сердцеего сжалось. Он
проглотил подступивший к горлу ком, и на миг все поплыло перед его глазами.
Холодпробежал по жилам принца,сердцеего сжалось. Он
проглотил подступивший к горлу ком, и на миг все поплыло перед его глазами.
-- Смелый рывок, -- прошептал полковник, -- и мы еще можем очутиться на
свободе.
Это замечание привело принца в чувство.
--Перестаньте, -- сказал он. -- Какойбыни была ставка, вы обязаны
играть, как подобает джентльмену.
Он вновь обвел окружающих взглядом, в котором уже нельзя было прочитать
и следа замешательства. Сердце, однако, билось у него ускоренно, вгруди он
ощутилнестерпимоежжение. Кругомцариланапряженная тишина. Лица у всех
были бледны, но самой бледнойбыла физиономиямистера Мальтуса. Глаза его,
казалось,вылезали из орбит, голованеудержимо тряслась, руки беспрестанно
поднималисько рту, хватаясьза дрожащие,пепельно-серыегубы.Повсей
видимости, наслаждение,котороеиспытывалпочетный членклуба, носилов
самом деле характер весьма своеобразный.
-- Господа,внимание!-- произнес председательи принялсяраздавать
карты в противоположность общепринятому порядку, справа налево; после каждой
сданной картыпредседательвыдерживал паузу,и каждыйигрокдолженбыл
показать, что он получил. Почти все немного мешкали, прежде чем открыть свою
карту. Бывало, что пальцы отказывались слушатьсяиигрок Долго возился над
плотным, скользким прямоугольником.Чем ближе подходилаочередьк принцу,
тем нестерпимее становилосьего волнение. Он чуть не задыхался. Впрочем,в
его характере былонечтоот игрока; к собственному удивлению,он отметил,
что испытывает некоторыйдушевныйподъем.Ему досталасьдевяткачервей.
Джеральдину -- тройка пик. На долю мистера Мальтуса выпалакоролева червей,
и он невольно всхлипнул отоблегчения. Почти одновременно открыл свою карту
молодой человек, угощавший пирожными с кремом. Карта затрепетала и замерла в
его руках: туз треф! Он пришел сюда, чтобы быть убитым,но незатем, чтобы
убивать! Принц в своем благородномсочувствии к его положению чуть не забыл
об угрозе, которая по-прежнему нависала над ним и над его другом.
Председательстал сдаватьвторой раз. Карта смерти все не появлялась.
Игрокизатаилидыхание,и тольковремя от времени раздавалсячей-нибудь
прерывистый вздох. Принцувновь попались черви. Джеральдину наэтот раз --
бубны. Но когда мистер Мальтус перевернулсвою карту,из его уст раздалось
какое-то нечленораздельное блеяние. Он поднялся на ноги ивновь опустился в
кресло -- паралич его словно рукой сняло!В своейжаждесильныхощущений
почетный член клуба самоубийц на этотраззашел слишком далеко: емувыпал
туз пик.
Все разомзаговорили. Позы игроковсделались непринужденнее, одинза
другим они сталиподниматьсяиз-застола ивозвращатьсявкурительную.
Председатель потянулся и зевнул, как после долгого рабочего дня. Один мистер
Мальтус оставалсяв кресле. Неподвижный, хмельной, совершенно раздавленный,
он продолжал сидеть, так и не убрав со стола рук и уронив на них голову.
Принц и Джеральдин,не мешкая, покинуликлуб.