Я стоял рядом с нею, делал вид, будто слушаюи восхищаюсь, на самом же деле
меня далеко унес вихрь собственных мыслей. Впоследствии я убедился, чтоэта
юная леди -- большая любительница всего загадочного, и, разумеется, этот наш
первыйразговор превратилавзагадку, недоступную моемупониманию. Много
времени спустя я узнал, что воскресный день был использован с толком, что за
это время разыскали и допросили рассыльного из банка, дознались, что я был у
Чарлза Стюарта, и сделали вывод, что я тесно связан с Джемсом и Аланом и, по
всей вероятности, состою с последним в переписке. Отсюда и прозрачный намек,
который был брошен мне из-за клавикордов.
Однаиз младших девушек,стоявшиху окна, которое выходило на улицу,
прервалаигрусестры икрикнула,чтобы все шли сюда скорей:"Сероглазка
опять тут!" Сестры немедленнобросились к окну, оттесняя одна другую, чтобы
лучшевидеть. Окно-фонарь,к которомуониподбежали,находилосьв углу
комнаты -- оно выдавалось над входной дверью и боком выходило в переулок.
--Идите сюда, мистерБэлфур,--закричали девушки, --посмотрите,
какая красавица! В последнеевремяона частоприходитсюда,и всегдас
какими-то оборванцами, но выглядит как настоящая леди!
Мне не было нужды всматриваться, я бросил один только быстрый взгляд. Я
боялся,что она увидит, как я смотрю на нее сверху, из этой комнаты, откуда
слышится музыка, а она стоит на улице возле дома, где отец ее в этуминуту,
быть может, со слезами умоляетне лишатьего жизни,где я сам толькочто
возмущалсяего жалобами. Нодаже от одного взглядана нее япочувствовал
себягораздоувереннееи почти перестал испытыватьблагоговейную робость
перед этимиюными леди.Спору нет, они были красивы, но Катриона тоже была
красива, и от нее исходил какой-то теплый свет, как от пламенеющего уголька.
Иеслиэтидевицыменячем-топодавляли,тоКатриона,наоборот,
воодушевляла. Я вспомнил, как легкоснейбыло разговаривать. Если мне не
удалось разговориться с этими красивыми барышнями, то, быть может, этобыло
отчасти по их вине. Мневдруг стало смешно, и отэтого смущение мое начало
постепенно проходить; и когда тетушка, отрываясь отрукоделия, посылала мне
улыбку, а три девицы занимали меня, как ребенка, и при этом на их лицах было
написано "так велел папенька", я временами даже посмеивался про себя.
Вскоревернулся и сам папенька, столь жеблагодушный и любезный,как
прежде.
--Теперь, девочки,-- сказал он, -- ядолжен увести отвас мистера
Бэлфура,новы,надеюсь, сумелиуговорить его бывать у нас почаще,-- я
всегда буду рад его видеть.
Каждаяизних сказала мнекакую-тоничего не значащую любезность, и
Престонгрэндж увел меня.
Если этот семейный прием был задуманс целью смягчить мое упорство, то
Генеральный прокурор потерпел полный крах. Я был не настолько глуп, чтобы не
понять, какоежалкое впечатление я произвел на девиц, которые, должно быть,
дали волю зевоте, едва мояоцепеневшая спина скрылась за дверью.
Я показал,
как мало во мне мягкости и обходительности, и теперь жаждал случая доказать,
что уменяесть идругие свойства,что я могу быть непреклоннымидаже
опасным.
И желание мое тотчас же исполнилось, ибо беседа, ради которой увел меня
прокурор, носила совсем иной характер.
ГЛАВА VI. БЫВШИЙ ВЛАДЕЛЕЦ ЛОВЭТА
Вкабинете Престонгрэнджасидел человек,которыйс первоговзгляда
внушилмнеотвращение,как внушаетотвращениехорекилиуховертка. Он
отличалсяредкостным уродством,новыгляделкак джентльмен;онобладал
спокойнымиманерами,но мог внезапнозаметатьсяпокомнатевприступе
ярости, а его тихий голос порой становился пронзительным и грозным.
Прокурор представилнасдругдругу непринужденным,почтинебрежным
тоном.
-- Вот, Фрэзер, -- сказал он, -- это мистер Бэлфур, о котором мы с вами
толковали.МистерДэвид,этомистерСаймон Фрэзер,которого мыпрежде
знавалипод другимименем... но это дело прошлое. У мистера Фрэзера есть к
вам дельце.
Он отошелвдальний конец комнатыи сделал вид,будтоуглубилсяв
какой-то взятый с книжной полки объемистый труд.
Я, таким образом, остался сглазу на глаз с человеком, которого меньше
всегонасветеожидалздесьвстретить.Судяпотому,какмнеего
представили,это, несомненно,быллишенныйправ владелец Ловэта ивождь
огромного клана Фрэзеров. Я знал, что он во главе своегоклана участвовал в
восстании; язнал, чтоегоотец -- прежний владелец Эссендина, этасерая
лисица тамошних гор, -- сложил головуна плахекак мятежник,чтородовые
земли былиуних отняты, а члены семейства лишены дворянского звания. Я не
мог представитьсебе,каконоказалсявдомеГранта;я,конечно, не
догадывался,чтоонполучил званиеюриста, отрекся отсвоих убеждений и
теперьпляшет назаднихлапкахпередправительством так,чтоего даже
назначили помощником Генерального прокурора в эпинском деле.
-- Ну-с, мистер Бэлфур, -- обратился он ко мне, -- что же вы скажете?
--Не берусь предрешать, -- ответил я, -- но если вы толковали обо мне
с его светлостью Генеральным прокурором, то ему мои взгляды известны.
-- К вашему сведению, я занимаюсь эпинским делом, -- продолжал он. -- Я
выступаюв судевкачестве помощника Престонгрэнджа и,изучивпоказания
свидетелей,могу васуверить, что ваши взгляды ошибочны. ВиновностьБрека
очевидна; и вашегосвидетельства, подтверждающего, что он в момент убийства
находился на холме, будет вполне достаточно, чтобы его повесить.
-- Трудно вам будет повесить его, пока вы его не поймали, -- заметил я.
-- Что же касается остального, то я охотно признаю ваше право доверять своим
впечатлениям.
-- Герцог уже осведомлен обо всем, -- продолжал Фрэзер. -- Я только что
отеговысочества, и онмне высказал все откровенно и прямо, как истинный
вельможа.