У меня нет
имени, как у Мирного народца -- эльфов. Я ношу имя Катрионы Драммонд.
Теперь-то я понял, кто передо мной. Во всей обширной Шотландиине было
другого запрещенного имени, кромеимени Макгрегоров. Однако мне ив голову
не пришло спасатьсяот этого опасногознакомства, и я нырнулв пучину еще
глубже.
-- Мне случилось встретиться с человеком, которыйнаходится в таком же
положении, -- сказаля, -- и думается мне, он одинизваших друзей. Зовут
его Робин Ойг.
-- Не может быть! -- воскликнула девушка. -- Вы видели Роба?
-- Я провел с ним под одной кровлей целую ночь.
-- Он ночная птица, -- сказала девушка.
-- Там были волынки, -- добавил я, -- и вы можете легко догадаться, что
время пролетело незаметно.
-- Мне кажется, что вы нам, во всяком случае,не враг, -- сказала она.
-- Тот, кого толькочто провелиздесь красные мундиры, --его брати мой
отец.
-- Неужели? -- воскликнул я. -- Стало быть, вы дочь Джемса Мора?
-- Да, и притом единственная дочь, -- ответила девушка, -- дочь узника;
а я почти забыла об этом и целый час болтаю с незнакомцем!
Тут кнейобратился один изслугина языке,который емуказался
английским,спросил,как же все-таки "ей" (он имел в видусебя) раздобыть
"хотьшепоткунюхальноготабаку". Я пригляделсяк нему:этобыл рыжий,
кривоногиймалыйнебольшого роста,с огромнойголовой,которого мне,к
несчастью, пришлось потом узнать поближе.
--Небудетсегодня табаку, Нийл,--возразила девушка.-- Как ты
достанешь "щепотку" безденег? Пусть это послужит тебе уроком, в другой раз
не будешь разиней; я уверена, что Джемс Мор будет не очень доволен Нийлом.
-- Мисс Драммонд,--вмешалсяя, --сегодня,как я сказал,у меня
счастливый день. Вон там рассыльный избанка, у него мои деньги. Вспомните,
я ведь пользовался гостеприимством Бэлкиддера, вашей родины.
--Новедь немоиродственникиоказываливамгостеприимство,--
возразила она.
-- Ну и что же, -- ответил я,--зато я в долгуу вашегодядюшки за
пение еговолынки.Акроме того, я предложил себя вам в друзья, а вы были
столь рассеянны, что не отказались вовремя.
-- Будьэтобольшая сумма,-- сказаладевушка,--это,вероятно,
сделало бы вамчесть. Нояобъясню вам,что произошло. Джемс Мор сидит в
тюрьме,закованный вкандалы, но в последнее времяегокаждый день водят
сюда, к Генеральному прокурору...
-- К -- прокурору? -- воскликнул я. -- Значит, это...
-- Это дом Генеральногопрокурора Гранта из Престонгрэнджа, -- сказала
она. --Сюда то иделоприводят моего отца, а с какой целью, я совсемне
знаю, но мне кажется, что длянего забрезжила надежда. Они не разрешают мне
видеть его, а ему-- писать мне; вот мы и ждем здесь, на Кингз-стрит, когда
его проведут мимо,и стараемся сунуть ему то немножко нюхательноготабаку,
то еще что-нибудь.
И вот этот злосчастный Нийл, сын Дункана, потерял-- мой
четырехпенсовик, отложенный на покупку табака, и теперь Джемс Мор уйдет ни с
чем, будет думать, что дочь о нем позабыла.
Я вынулизкармана шестипенсовик,дал егоНийлу и велелсбегать за
табаком.
-- Эта монетка пришла со мной из Бэлкиддера, -- сказал я девушке.
-- А! -- отозвалась она. -- Вы друг Грегоров.
-- Не станувас обманывать, -- сказал я. --ОГрегорахя знаю очень
мало, и еще меньше-- о Джемсе Море и о его деяниях,но за то время, что я
стою на этой улице,я узнал кое-что овас;и есливы скажете"друг мисс
Катрионы", я постараюсь, чтобы вы об этом не пожалели.
-- Я и остальные -- неразделимы, -- сказала Катриона.
-- Я постараюсь стать другом и для них.
-- Нобрать деньги от незнакомого человека! -- воскликнула она. -- Что
вы обо мне подумаете?
-- Ничего не подумаю, кроме того, что вы хорошая дочь, -- сказал я.
-- Я, разумеется, верну вам долг. Где вы остановились?
--По правде говоря, ещенигде,я всего тричаса в этом городе,--
ответил я. -- Но скажите, где живете вы, и я осмелюсь сам явиться за своими,
-- шестью пенсами.
-- Я могу положиться на ваше слово?
-- Вам нечего опасаться, что я не сдержу его.
-- Иначе Джемс Мор не позволил бы мне взять деньги, -- сказала она.--
Я живу за деревней Дин, на северном берегу реки, у миссис Драммонд-Огилви из
Аллардайса, она мой ближайший друг и будет рада поблагодарить вас.
-- Тогда ябуду у вас, кактолько позволят мне дела, -- сказаля; и,
спохватившись, что совсем забыл об Алане, поспешил проститься с нею.
Но,продолжая свойпуть, я невольноподумал, что длястоль краткого
знакомства мы вели себя слишком непринужденно и что истинно благовоспитанная
девушкадолжна была бы держатьсянесколько застенчивее. Кажется,отэтих
далеко не рыцарских мыслей меня отвлек рассыльный.
-- Я-то думал, у васесть голова на плечах, -- начал он,презрительно
скрививгубы. -- Эдак вы далеко не уйдете. Коли нет ума, денежки быстрона
ветерлетят. А вы, как я погляжу, большой любезник! -- воскликнул он. -- Из
молодых да ранний! Ловите потаскушек.
-- Как ты смеешь так говорить о молодой леди!.. -- начал было я.
-- Леди! -- фыркнул, тот. -- Господи помилуй, какаятакая леди? Вон ту
вы зовете леди? Таких леди вгороде хоть пруд пруди. Леди! Сразу видно, что
город вам в новинку!
Я вспыхнул от гнева.
--Эйты, -- крикнул я,-- ведименя,кудаведено, идержисвой
скверный язык за зубами!
Он повиновалсялишь отчасти,он больше необращался ко мне,зато на
редкостьнеприятнымголосоминемилосерднофальшивязатянулпесню,
звучавшую, как наглый намек:
Красотка наша Мэлли Ли по улице гуляет,
Чепец слетел, ей хоть бы что, лишь глазками стреляет.