-- Сколько нужно табаку? -- спросил он.
-- Пожалуй, два фунта.
-- Два, -- повторил он.
-- Затем, там, в Лаймкилнсе, есть девушка, ЭлисонХэсти,-- сказал я.
--Тасамая,чтопомогла намсАланом переправитьсячерезФорт.Мне
думается, если бы я мог подарить ей хорошее воскресное платье, сообразное ее
положению, то это облегчилобы мою совесть, так как, честно говоря, обамы
обязаны ей жизнью.
-- Я рад убедиться, что вы экономны, мистер Бэлфур, -- сказал стряпчий,
записывая.
-- Не годится проматыватьденьги, едва успев разбогатеть, -- сказал я.
-- Атеперь будьте добры подсчитать расходы и прибавить то, что вы возьмете
за труды. Мне хотелосьбы знать, останутся ли уменя карманныеденьги. Не
потому, что мне жаль отдать все, чтобы спасти Алана, и не потому, что больше
у меня ничего нет, но, взяв такую сумму впервый день, мне кажется, было бы
неловконазавтрапросить еще. Только, пожалуйста, проверьте, хватитли на
все этихденег, --добавил я,--потомучто у меня нет никакого желания
встречаться с вами снова.
--Отлично,мне приятноубедиться,что вы ещеиосмотрительны, --
сказал стряпчий. -- Но не рискованнолис вашей стороны доверять мне такую
значительную сумму?
Он произнес это с нескрываемой насмешкой.
-- Что ж, придется рискнуть, -- ответил я. -- Ах,да, я должен просить
вас ещеоб однойуслуге: посоветуйте, где мне поселиться, уменя ведь нет
здесь крыши над головой. Только нужно устроить так, будто я нашел это жилище
случайно; не дай бог, если Генеральный прокурор заподозрит, что мы знакомы.
--Пусть успокоитсяваш неугомонныйдух, -- сказалстряпчий.--Я
никогданепроизнесувашегоимени,сэр,апрокурорунадоглубоко
посочувствовать: он, бедняга, даже не знает о вашем существовании.
Я понял, что с этим человеком надо говорить по-другому.
-- Значит, для него скоро настанет счастливый день, -- сказал я, -- ибо
хочет он того или нет, нозавтра, когда я явлюсь к нему, онузнает омоем
существовании.
-- Когда вык нему явитесь?-- поразился мистер Стюарт. -- Кто из нас
сошел с ума, я или вы? Зачем вы пойдете к прокурору?
-- Да просто затем, чтобы сдаться ему, -- ответил я.
-- Мистер Бэлфур! -- воскликнул стряпчий. -- Вы смеетесь надо мной?
--Нисколько, сэр, -- сказал я, -- хотя мне кажется, чтовы позволили
себетакуювольностьпоотношениюкомне. Но выдолжныусвоить раз и
навсегда, что мне не до шуток.
-- Мне также,--сказал Стюарт. --Ивы тоже должны усвоить, как вы
изволили выразиться, что мне все меньше и меньше нравится ваше поведение. Вы
пришли комне с целым ворохомпрожектов, тем самым вовлекая меня в разного
родасомнительныеделаи заставляя вступать в общениесразнымивесьма
подозрительнымиличностями. Азатем заявляете,что прямо из моейконторы
идетес повинной к Генеральномупрокурору! Ни пуговицаАлана,ни две его
пуговицы, ни сам Алан целиком не вынудят меня впутываться в ваши дела.
Азатем заявляете,что прямо из моейконторы
идетес повинной к Генеральномупрокурору! Ни пуговицаАлана,ни две его
пуговицы, ни сам Алан целиком не вынудят меня впутываться в ваши дела.
-- Ябынавашемместе не стал такгорячиться,--сказаля.--
Наверное, можно избежать того,что вамтак не по душе. Но я невижу иного
способа, кроме как явитьсякГенеральному прокурору;есливыпридумаете
что-либо другое, то,скажу откровенно,уменя гора свалится с плеч, ибо я
побаиваюсь, что переговоры сего светлостьюповредят моемуздоровью.Для
меня ясноодно:я как свидетель должен рассказать то, что знаю; Янадеюсь
спасти честь Алана, еслиот нее ещечто-то осталось, иголову Джемса -- а
тут медлить нельзя.
Стряпчий секунду помолчал.
--Послушайте, милейший, --сказал он затем,--вам низачтоне
позволят дать такие показания.
-- Это мыеще посмотрим, -- ответиля.-- Ямогу быть упрямым, если
захочу.
--Неслыханный болван! --закричал Стюарт. -- Да ведь им нужен Джемс!
Они хотят повеситьДжемса, -- Алана тоже, если он попадется имв руки,но
Джемса уж непременно! Попробуйте-ка подступиться к прокурору с таким делом и
увидите, он сумеет быстро заткнуть вам рот.
-- Я лучшего мнения о Генеральном прокуроре, -- возразил я.
-- Да что там прокурор! -- воскликнул он. -- Кемпбеллы -- вот кто сила,
милейший! Онинакинутся на вас всем кланом, ина прокурора, беднягу, тоже.
Просто поразительно, каквы самиэтого не понимаете. Если онине заставят
вас замолчать добром, то пойдут на любую подлость. Они засадят вас на скамью
подсудимых,неужели вынепонимаете?-- кричалон, тычапальцем вмое
колено.
-- Да,-- сказаля. --Не далее, каксегодня утром, мне то же самое
сказал другой стряпчий.
-- Кто же это? -- спросил Стюарт. -- Как видно, он человек дельный.
Я ответил, что мне неудобно называть его имя: это почтенный старый виг,
который не желает вмешиваться в подобные дела.
-- По-моему, весь мир уже замешан в это дело! -- воскликнулСтюарт. --
Но что же он вам сказал?
Я пересказал ему свой разговор с Ранкилером перед домом в Шосе.
-- Ну да,и вас повесят, -- сказал стряпчий.-- Будетеболтатьсяна
виселице рядом с Джемсом Стюартом. Это вам на роду написано.
-- Надеюсь, меня ждет лучший удел, -- сказал я, -- но спорить не стану:
здесь есть известный риск.
--Риск!--Стряпчийхмыкнулиопять помолчал.--Следовалобы
поблагодарить васзапреданностьмоимдрузьям,которыхвытакретиво
защищаете, --произнесон,-- если толькоувасхватит сил устоять. Но
предупреждаю, вы ходите по краю пропасти.И я хоть и сам изрода Стюартов,
но я не желал бы очутиться на вашем месте даже ради всех Стюартов, живших на
земле со времен праотца Ноя. Риск? Да, рисковатья готов сколько угодно, но
сидетьнаскамьеподсудимыхпередкемпбелловскимиприсяжнымии
кемпбелловскимсудьей,накемпбелловскойземле,из-закемпбелловской
распри.