Розамунд Годолфин, нежной белокурой ангельского видадевушке,было
не большешестнадцати,ноеечарыужевоспламенилисердцевластного,
повидавшего жизнь Трессилиана.
Джервас и Маргарет посмотрели друг на другаинамгновениепозабыли
обо всех вокруг. Застаньонееодну,Джервас,несомненно,заключилбы
Маргарет в объятия: она сама дала ему этоправовсловах,сказанныхпри
прощании два года тому назад.Нежелательноеприсутствиегостейпонуждало
его к большей сдержанности. Оставалось лишь, взяв ее руку, низкосклониться
иприжатьсякнейгубамивожиданиибудущегоблаженства,когдаон
выпроводит назойливых гостей. С этого он и начал.
- Я высадился на мысе Пенденнис около часа томуназад,-сказалон,
чтобы Маргарет оценила его нетерпение, жажду увидеть еекакможноскорее.
Обернувшись к младшему Трессилиану, Джервас добавил: - Ваш братпривезнас
из Лондона на своем корабле.
- Оливер дома? - взволнованно прервала его Розамунд.
Она побледнела в свой черед, а ее красавец-брат нахмурился.Корыстии
осторожностирадионподдерживалсТрессилианамивидимостьдружеских
отношений, но истинной любвимеждуниминебыло.Онивсегдабылиего
соперниками. Их интересы все чаще сталкивались,атеперьПитервовсене
собиралсяпоощрятьлюбовь,вспыхнувшуюмеждусестройистаршим
Трессилианом. Но Джервас припас для него неприятное известие.
- "Розамира"бросилаякорьвГаррике,-ответилоннавопрос
Розамунд, - и сэр Оливер, наверное, уже дома.
- СэрОливер!-эхомоткликнулисьюноши,иЛайонелповторилс
вопросительной интонацией:
- Сэр Оливер?
Джервас улыбнулся с некоторой снисходительностью и, отвечаянавопрос
Лайонела, рассказал о том, какая и ему, Кросби, выпала честь.
- Королева посвятила его врыцариодновременносомной,впрошлый
понедельник в Уайтхолле, - добавил он.
Маргарет стояла, обняв за талию тоненькую Розамунд. Ее глазасверкали,
а глаза Розамунд былиподозрительновлажны.Лайонелрадостнозасмеялся,
узнав об успехах брата. Лишь Питера Годолфина необрадовалоэтоизвестие.
Теперь эти Трессилианыстанутещенесноснее,милостькоролевыдастим
неоспоримое преимущество в графстве.Годолфинехидноусмехнулся.Унего
всегда была наготове такая усмешка.
- Ну и ну! Почести, наверное, сыпались градом.
Джервасуловилнасмешку,носдержался.ОнсмерилГодолфина
снисходительным взглядом.
- Не так щедро, сэр. Они доставались только тем,когокоролевасочла
достойным.
Джервасмогограничитьсянамекомнато,чтонасмехатьсянад
почестями - все равно, что насмехатьсянадтем,ктоихдарует.
Джервасмогограничитьсянамекомнато,чтонасмехатьсянад
почестями - все равно, что насмехатьсянадтем,ктоихдарует.Ноему
хотелось продолжить разговор на эту тему. Гордость засвойуспех,который
пришел так неожиданно, слегка вскружила ему голову,ведьонбылещетак
молод.
- Хочу сослаться на словаеевеличества,впрочем,можетбыть,это
сказал сэр Фрэнсис Уолсингем, что цветАнглии-тедвадцатьтысяч,что
вышли в моренавстречуопасностямисломилимогуществоИспании.Таким
образом, сэр, рыцарей всего один на тысячу. В конце концов не так ужгусто.
Но если бы в рыцари посвятили всехучастниковбитвы,всеравнонасмешка
была бы неуместной и глупой: ведь это послужилобызнакомотличияихот
тех, кто доблестно отсиживался дома.
Наступило неловкое молчание. Леди Маргарет досадливо нахмурилась.
- Как много слов и как мало сказано, сэр, - холоднозаметилПитер.-
Смысл тонет в потоке слов.
- Хотите, чтобы явыразилсвоюмысльвдвухсловах?-отозвался
Джервас.
- Боже правый, нет! - решительновмешаласьМаргарет.-Оставимэту
тему. Мой отец, Джервас, будет рад видеть вас. Он в библиотеке.
Это была отставка, и Джервас, полагая еенесправедливой,рассердился,
но скрыл раздражение.
- Я подожду, пока вы освободитесь и проводите меня к нему, - сказалон
с любезной улыбкой.
И тогда, досадуя в душе, кавалеры, едва кивнувДжервасу,распрощались
с хозяйкой, и Годолфин увез свою сестру.
Когда они ушли, Маргарет неодобрительно скривила губы.
- Вы поступили дурно, Джервас.
- Дурно? Господь с вами! - воскликнул Джервас и, напоминая Маргарет,с
чего все началось, передразнил жеманногоПитераГодолфина:-"Нуину!
Почести, наверное, сыпались градом". Аэтохорошийпоступок?Любойхлыщ
будет насмехаться над моими заслугами,аясмирюсьсосвоейнесчастной
судьбой и подставлю другую щеку? Вы этого ждете от своего мужа?
- Мужа? - Маргарет сделала большие глаза, потом рассмеялась.-Будьте
любезны, напомните, когда я вышла за вас замуж. Клянусь, я не помню.
- Но вы не позабыли, что обещали выйти за меня замуж?
- Не помню такого обещания, - заявила она с той же легкостью.
Джервас, не обращая внимания на легкомысленный тон, взвесилсказанное.
У него перехватило дыхание, кровь отлила от лица.
- Вы собираетесь нарушить свое слово, Маргарет?
- А это уже грубость.
- Мне сейчас не до хороших манер, мадам.
Джервас горячился, терял самообладание, она же сохраняла спокойствиеи
выдержку.Маргаретнепрощаланесдержанностинисебе,нидругим,и
горячность Джервасаееужепорядкомраздражала.