Онинаходят, чтосержантотличноприжал этогогордецаи
забияку, которыйпосмеялся надними и присвоилсебеих добычу.Товарищи
Сорви-головы хорошо знают его, удивляются его спокойствию и тревожатся. Один
из них толкает соседа локтем и шепчет:
-- Не думай! Он не спустит!
-- Не желал бы я быть в его шкуре!
ВдругСорви-головакраснеет,потомегобронзовоелицосмертельно
бледнеет. Жилы на лбу наливаются кровью и походят на веревки, губы синеют, а
голубые глаза принимают стальной блеск.
Его охватывает ужасный гнев.
Отрывистые, резкие слова едва вылетают из стиснутых зубов.
-- Ахты, негодяй! -- кричит он,забывая всякую меру. -- Ты достойный
сыннегодяя-отца!Япыталсязабытьненавистьтвоегоотцакмоему --
ненавистьплута кчестному человеку...ноэто невозможно!А! Ты хочешь,
чтобы я отдалтебечесть? Сейчас я покажу тебесвое почтение, не замедлю!
Держись,сержант Дюрэ! Это тебе отдаетчестьзуавБургейль, сынстарого
коменданта Бургейля,эскадронного начальника конныхгренадер императорской
гвардии...
Жан охотно дал бы пощечину своему врагу, но руки его были заняты. Левой
рукой ондержит петуха,а правой утку, которая смешно болтается и повисла,
как скрипка.
От трагичного до смешного -- один шаг.
Нониктоне смеется, всякому понятно, чтозуаврискуетжизнью. Его
товарищиспешат вмешаться,но... поздно! Сбыстротой молнииСорви-голова
поднимает утку, размахивается и ударяет ей по лицу сержанта. Утка весит семь
фунтов; удар так силен, что унтер-офицер шатается и падает.
Голова утки осталась вруке Жана, шеяоборвалась, а туловище отлетело
на десять шагов.
Зуав охотно продолжал бы драку, но ему противно бить лежачего. Впрочем,
его гнев сейчас же стихает,когда он видитрезультатыборьбы, последствия
которой -- увы! -- нетрудно угадать. Сержант с трудом поднимается и садится.
Егощекастрашновспухла, раздулась, кактыква.Глаз почернел,налился
кровью, из носа ручьем льетсякровь.Он вбирает в себявоздух, смотрит на
зуава неописуемым взглядом, в котором дикая ненависть смешивается с не менее
дикой радостью, и говорит:
-- Ты верно рассчитал! Я увижу, как тебя расстреляют!
Зрители больше не смеются.Онизнаютбеспощаднуюсуровость военного
закона. Казнь через 24 часа, без пощады, без милосердия!
Сорви-голова кажется железным человеком.
Онспокойноподнимает утку,осматривает, неизмялся ли его букет и,
пожав плечами, говорит:
-- Что написано -- то написано, что будет, то будет! Пойдем обедать!
ГЛАВА II
СемьяБуффарик. --Букетотдан поназначению. --Генерал Боске. --
Арест.-- Смертный приговор.-- Тщетные попытки.--Зоря.--Битва. --
Пленник. -- Часовые. -- Бегство. -- Жандармы запоздали.
Зуавы отдыхают.
-- Часовые. -- Бегство. -- Жандармы запоздали.
Зуавы отдыхают. В лагере идет чудовищнаяпопойка.Все котлы и котелки
дымятся, кипят,шипят ипревкусно пахнут. В ожидании хорошего завтрака Жан
Сорви-голова отправляется к маркитанту. Очень довольный, нималоне помышляя
освоемпроступке,онидетгорделивойпоступью,собычнойзуавам
непринужденностью осанки.
Дружеский голоссявным провансальскимакцентомзвучно приветствует
его:
--А, Жан,как живешь?Э!МойСорви-голова! Катерина!Жена! Роза,
голубка! Тото, мальчик мой, идите сюда! Смотрите! Это наш Сорви-голова!
Это сердечное приветствиеисходит отстарого сержанта зуавов.Лысый,
украшенный медалями, с бородой допояса, веселый, какптица,этот ветеран
африканской армии. Мариус Пинсон Буффарик, чистокровныймарселец, маркитант
первого батальона. Сомкнутыеряды закусывающих расступились перед Жаном.К
нему тянутся руки для пожатия, его приветствуют дружескими возгласами.
--Здравствуй,Жан!Здравствуй,Сорвиголова!Здравствуй,старый
приятель!
Его прогулкапохожанатриумфальноешествие.Чувствуется, что этот
отчаянный, дьявольски смелый зуав известен всемуполкуи популярнее любого
начальника.
-- Ну, иди же! -- кричит Буффарик.
-- Здравствуйте,дядяБуффарик!Я очень рад видеть вас! -- успевает,
наконец, сказать Жан.
-- Стой! Ты спас нам жизнь, всем четверым... ты для менясамый дорогой
друг! Раз навсегда было решено, чтобы ты говорил мне на "ты'"
Да,это правда, и случилось два года тому назад в Кабиле. Сорви-голова
спас тяжело раненного дядю Буффарика, спас тетку Буффарик из рук целой шайки
разъяренныхарабов,послетого,каконавыстрелилаизсвоихобоих
пистолетов,спасРозу,поддерживающуюумирающегостарика,и
двенадцатилетнего Тото, ружьем защищавшего своего отца.
Да, Сорви-голова проделал все это,чтобыло потом прочитано в дневном
приказе по армии. Он совершил много подобныхподвигов, идля него это была
ходячая монета обыденной жизни, которую он не считал и забывал.
Жан Сорви-голова -- герой второго полка зуавов -- олицетворяет собой их
веселуюнеустрашимость,безграничноесамоотвержение так же, как любовьк
излишествам и вспышки дикой ярости и гнева.
Бескорыстныйиверный друг, душа нараспашку, нопорывистый, с пылкой
южнойкровью!ТеткаБуффарик, красивая сорокалетняя эльзаска,подходит к
Жануспротянутойрукой,занейеедочьРоза,прелестная18-летняя
блондинка.Жан,смущенный,несмотря на весьсвой обычныйапломб,робко
вытаскивает из-запоясакрасивыйбукет,подносит его молодойдевушкеи
говорит тихим дрожащим голосом:
-- Мадемуазель Роза, я принес цветы для вас.