– Головокружения, головная боль… – добавил я.
– Уместно ли предположить, что сейчас вам уже лучше?
– Да. Намного лучше.
– Я рад. Вы выглядите просто превосходно, впору позавидовать. Верно?
Кастело и Маркос неторопливо кивнули.
– Любой, глядя на вас, скажет, что вы избавились от тягостного бремени, – обронил инспектор.
– Не понимаю.
– Я имею в виду головокружения и прочие заботы, – пояснил Грандес, подавив раздражение. – Прошу простить мое невежество относительно аспектов вашей профессиональной деятельности, сеньор Мартин, но разве вы не подписали с издателями контракт, действие которого истекает только через шесть лет?
– Пять.
– Разве этот контракт не предоставлял эксклюзивные права на вас, если можно так выразиться, издательству «Барридо и Эскобильяс»?
– Таковы были условия.
– В таком случае с какой целью вы обсуждали новое предложение с конкурентом, если контракт не позволял вам принять его?
– Это была обычная беседа. Ничего более.
– Которая, однако, закончилась тем, что вы остались ночевать у названного кабальеро.
– Контракт не запрещает мне разговаривать с третьими лицами. А также не ночевать дома. Я имею полное право ночевать, где мне вздумается, и беседовать с кем угодно и о чем угодно.
– Разумеется. Я вовсе не намекал на что-то иное, тем не менее спасибо за разъяснение.
– Я могу разъяснить еще что-нибудь?
– Лишь один крошечный нюанс. Принимая во внимание гибель сеньора Барридо и в случае, если, не дай Бог, сеньор Эскобильяс не оправится от полученных ожогов и тоже скончается, издательство прекратит существование, а вместе с ним и ваш контракт. Я не ошибаюсь?
– Я не знаю наверняка. Я не в курсе, каковы форма и структура предприятия.
– Но как по-вашему, такое возможно?
– Вероятно. Вам лучше задать этот вопрос адвокату издателей.
– А я уже его спрашивал. И он подтвердил, что при отсутствии преемников и в случае, если сеньор Эскобильяс отойдет в иной мир, так и произойдет.
– Значит, у вас есть ответ.
– А у вас – полная свобода принять предложение сеньора…
– Корелли.
– Скажите, вы его уже приняли?
– Можно узнать, какое отношение это имеет к причинам пожара? – процедил я сквозь зубы.
– Никакого. Чистое любопытство.
– Это все? – спросил я.
Грандес покосился на коллег, потом посмотрел на меня.
– Что касается меня, то да.
Я предпринял попытку встать. Полицейские сидели, словно пришитые.
– Сеньор Мартин, прежде чем мы распрощаемся, не согласитесь ли уточнить еще кое-что? Вы помните, как неделю назад сеньоры Барридо и Эскобильяс посетили ваш дом под номером тридцать по улице Флассадерс вместе с вышеупомянутым адвокатом?
– Помню.
– Это был деловой визит или светский?
– Издатели приходили выразить пожелание, чтобы я вернулся к работе над серией книг, которую прекратил писать несколько месяцев назад, занявшись другим проектом.
– Вы бы оценили беседу как дружественную или напряженную?
– Если мне не изменяет память, никто не повышал голоса.
– А вы помните, как заявили им – цитирую дословно: «Через неделю вы будете покойниками»? Не повышая голоса, естественно.
– Да, – с тяжелым вздохом признался я.
– Что вы имели в виду?
– Я был рассержен и ляпнул первое, что взбрело в голову, инспектор.
И это вовсе не означает, что я серьезно им угрожал. Бывает, сгоряча люди всякое говорят.
– Спасибо за откровенность, сеньор Мартин. Вы очень нам помогли. Всего доброго.
Я покинул кафе, ощущая кожей, как три пары глаз прожигают мне спину. И вышел с уверенностью, что отвечай я на каждый вопрос инспектора ложью, то и тогда не чувствовал бы себя таким виноватым.
Сын Семпере недоверчиво взирал на меня с высоты лестницы. Поневоле мне пришлось вспомнить, что неделю назад они видели меня в состоянии, вполне подходящем для обитателя морга пятого района.
– Простите, что заставил поволноваться. Я уезжал на пару дней по делам.
– Но… как? Вы послушались меня и сходили к доктору, да?
Я кивнул.
– Оказалась сущая ерунда. Проблемы с давлением. Я попил немного тонизирующее средство – и опять как новенький.
– Вы должны сказать мне название лекарства. Посмотрим, поможет ли мне душ из вашего тоника… Но какая радость и утешение увидеть вас в добром здравии!
Эйфория быстро выветрилась, стоило перейти к злободневным новостям.
– Вы слышали о пожаре у «Барридо и Эскобильяса»? – спросил книготорговец.
– Я только что оттуда. Невозможно поверить.
– И не говорите. Нельзя сказать, чтобы я был их горячим поклонником, но вот так, такая трагедия… А скажите, на вас, на юридическую сторону, это как повлияет? Прощу прощения за бестактный вопрос.
– Откровенно говоря, не знаю. Думаю, что компаньоны обладали исключительными правами на предприятие. Наверное, есть наследники, но, возможно, если оба умрут, фирма прекратит существование. Как и мои обязательства перед ними. По крайней мере мне так кажется.
– То есть, если Эскобильяс, прости Господи, тоже преставится, вы станете свободным человеком.
Я кивнул.
– Ну и дилемма… – пробормотал букинист.
– Все в руках Божьих, – осмелился высказаться я.
Семпере согласился, но я чувствовал, будто что-то во всей этой истории не дает ему покоя, и он предпочел сменить тему:
– Между прочим, весьма удачно, что вы заглянули сегодня, поскольку я хотел попросить вас об одолжении.
– К вашим услугам.
– Предупреждаю, вам просьба не понравится.