Неряшливый навес еще больше затемнял его и без того сумрачное помещение, где с двух сторон от круглых столиков стояли два притихших игровых автомата. Несколько посетителей за столиками, потягивая кто кофе со сливками, кто пиво, угрюмо беседовали о разных пустяках. Пахло жирноватой пищей, приготовленной в микроволновой печи, в воздухе висела пелена сального сигаретного дыма, хотя я не заметила, чтобы в кафе кто-то курил. У открытой двери на самом видном месте желтело одно из рукописных объявлений Каролины Клэрмон. Над ним – черное распятие.
Я заглянула в кафе и, помедлив на пороге, вошла. Мускат находился за стойкой бара. При виде меня он расплылся в улыбке. Его взгляд почти незаметно упал на мои ноги, поднялся к груди – хлоп, хлоп. Глаза вспыхнули, как лампочки на внезапно заработавшем игровом автомате. Он положил ладонь на насос пивной бочки, согнув в локте одну мясистую руку.
– Что желаете?
– Кофе с коньяком, пожалуйста.
Кофе он подал мне в маленькой коричневой чашечке с двумя кубиками сахара в обертке. Я села за столик у окна. Два старика – один с орденом Почетного легиона на потертом лацкане – подозрительно косились на меня.
– Может, компанию тебе составить? – крикнул Мускат из-за стойки бара с самодовольной ухмылкой. – А то вид у тебя немного… тоскливый. Сидишь там одна, скучаешь.
– Спасибо, не надо, – вежливо отказалась я. – Вообще-то я хотела бы увидеть Жозефину. Она здесь?
Мускат глянул на меня раздраженно, настроение у него резко испортилось.
– Ах да, это ж твоя подружка, – неприветливо произнес он. – Чуть-чуть ты опоздала. Она только что поднялась наверх, легла отдыхать. Очередная мигрень. – Он принялся с яростью начищать бокал. – Полдня шляется по магазинам, а потом весь вечер, чтоб ему пусто было, в постели валяется, когда я тут один кручусь как проклятый.
– Надеюсь, она здорова?
Он посмотрел на меня и ответил сердито:
– Разумеется. С чего ей болеть? Если б только еще Ее Чертова Светлость почаще отрывала от кровати свою толстую задницу, тогда, пожалуй, нам удавалось бы как-то сводить концы с концами. – Кряхтя от напряжения, он запихнул в бокал обернутый в салфетку кулак. – Я хочу сказать… – Он энергично тряхнул рукой. – Вот, посмотри вокруг. – Он глянул на меня, словно собираясь сказать что-то еще, и вдруг устремил взгляд на дверь.
– Хе. – Я предположила, что он обращается к кому-то вне поля моего зрения. – Оглохли, что ли? Закрыто!
Мужской голос у меня за спиной ответил что-то невнятное. Мускат широко раздвинул губы в безрадостной улыбке.
– Читать, что ли, не умеете, идиоты? – Из-за стойки бара он показал на желтое объявление у двери. – Давайте отсюда, живо!
Желая посмотреть, что происходит, я поднялась из-за столика. У входа в кафе стояли в нерешительности пять человек – двое мужчин и три женщины. Все пятеро были мне незнакомы. Люди как люди, ничем не примечательные, просто в чем-то непохожие на местных жителей. Штаны в заплатках, грубые башмаки и выцветшие футболки безошибочно выдают в них чужаков. Мне следовало бы тотчас же признать их. Когда-то я сама была такой. В переговоры с Мускатом вступил рыжий мужчина, перетянувший лоб зеленым платком, чтобы волосы не лезли в лицо. Взгляд у него настороженный, голос демонстративно ровный.
– Мы ничего не продаем, – объясняет он. – Просто хотим купить пару бокалов пива и кофе. Мы не причиним вам неудобств.
Мускат презрительно глянул на него.
– Я же сказал: закрыто.
Одна из женщин, худенькая невзрачная девушка с проколотой бровью, потянула рыжего за рукав:
– Не надо, Ру.
– Просто хотим купить пару бокалов пива и кофе. Мы не причиним вам неудобств.
Мускат презрительно глянул на него.
– Я же сказал: закрыто.
Одна из женщин, худенькая невзрачная девушка с проколотой бровью, потянула рыжего за рукав:
– Не надо, Ру. Давай лучше…
– Подожди. – Тот нетерпеливо стряхнул с себя ее ладонь. – Ничего не понимаю. Мадам, что была здесь минуту назад… ваша жена… она намеревалась…
– Плевать на мою жену! – взвизгнул Мускат. – Она при фонаре двумя руками задницы своей отыскать не может! Над дверью мое имя, и я говорю: ка-фе за-кры-то! – Он сделал три шага вперед из-за стойки бара и, подбоченившись, встал в проходе, словно тучный ковбой из вестерна. Я увидела желтоватый блеск костяшек его пальцев, впившихся в ремень, услышала его свистящее дыхание. Его лицо исказилось от гнева.
– Ясно. – Лицо Ру оставалось бесстрастным. Враждебным взглядом он обвел неспешно немногочисленных посетителей кафе. – Значит, закрыто. – Еще один взгляд вокруг. На мгновение я встретилась с ним глазами. – Для нас закрыто, – тихо добавил он.
– А ты не так глуп, как кажешься, – с недоброй усмешкой заметил Мускат. – Мы с прошлого раза сыты вами по горло. Больше терпеть не станем!
– Что ж, ладно. – Ру повернулся и зашагал прочь.
Мускат проводил его взглядом, расхаживая на негнущихся ногах с напыщенным видом, словно пес, учуявший драку.
Оставив на столике недопитый кофе, я молча прошла мимо него на улицу. Чаевых, надеюсь, он от меня не ждал.
Речных цыган я нагнала на середине улицы Вольных Граждан. Опять начал моросить мелкий дождь. Все пятеро, понурые и мрачные, плелись в сторону Марода, где стояли их суда. Теперь и я их увидела. Десять, двадцать, целая флотилия зелено-желто-сине-бело-красных плавучих домов. На некоторых развевается мокрое белье, другие разукрашены картинами на сюжеты арабских сказок, коврами-самолетами и единорогами, отражающимися в мутной зеленой воде.
– Мне жаль, что так получилось, – обратилась я к ним. – Обитатели Ланскне-су-Танн не отличаются гостеприимством.
Ру смерил меня невыразительным взглядом.
– Меня зовут Вианн, – представилась я. – Я держу chocolaterie. Прямо напротив церкви. «Небесный миндаль».
Он выжидающе смотрел на меня, старательно демонстрируя равнодушие, чем мгновенно напомнил мне саму себя в недалеком прошлом. Я хотела сказать ему – им всем, – что мне понятны их гнев и обида, что я тоже прошла через унижение, что они не одиноки в своем злосчастье. Но я также знала, что в этих людях глубоко укоренилось чувство собственного достоинства, и они до последнего, даже если лишатся всего, что имеют, будут выказывать никчемный дух противоречия. В сочувствии они нуждались меньше всего.
– Заглянули бы ко мне завтра, – ненавязчиво предложила я. – Пивом я не торгую, но, думаю, мой кофе вам понравится.
Он взглянул на меня пристально, словно пытался определить, не издеваюсь ли я над ним.
– Приходите, прошу вас, – настаивала я. – Отведаете кофе с пирогом за счет заведения. Приглашаю всех.
Худенькая девушка глянула на своих друзей и пожала плечами. Ру отвечал ей таким же телодвижением.
– Может быть, – уклончиво сказал он.
– У нас весь день расписан по минутам, – развязно пискнула девушка.
– Найдите окошко, – улыбнулась я.
Опять тот же оценивающий подозрительный взгляд.
– Может быть.
Они зашагали в Марод, а я смотрела им вслед. С холма ко мне бежала Анук.