– Нет.
– Напугала. – Это сказано удовлетворенным шаловливым тоном.
Тыльной стороной ладони Ру отер глаза.
– Ты ведь еще не расплатилась со мной за всю работу, – надтреснутым голосом произнес он. – Вот я и испугался, что так и не получу своих денежек, только и всего.
Арманда усмехнулась. Она постепенно набиралась сил, и Нам общими стараниями удалось поднять ее и усадить в кресло. Бледность еще не сошла с ее лица, сдувшегося, словно гнилое яблоко, но взгляд был ясный и живой. Ру повернулся ко мне, и я впервые со дня пожара увидела непринужденное выражение на его лице. Наши ладони соприкоснулись. На долю секунды в воображении промелькнули его черты в освещении луны, изгиб голого плеча на траве, я ощутила слабый аромат сирени… Мои глаза распахнулись в глупом удивлении. Ру, должно быть, тоже что-то почувствовал, ибо он отшатнулся от меня, как ошпаренный.
Арманда тихо хмыкнула.
– Я попросила Нарсисса позвонить врачу, – сообщила я ей с деланой беспечностью. – Он будет здесь с минуты на минуту.
Арманда посмотрела на меня, мы обменялись понимающими взглядами. Интересно, насколько глубоко она видит? – уже не в первый раз задалась вопросом я.
– Этого остолопа я в своем доме не потерплю, – заявила старушка. – Можешь с ходу отослать его восвояси. Я не нуждаюсь в его наставлениях.
– Но вы больны, – запротестовала я. – Могли умереть, если б Ру случайно не зашел.
Арманда остановила на мне насмешливый взгляд.
– Вианн, – начала терпеливо объяснять она. – Смерть – удел стариков. Такова жизнь. Это случается сплошь и рядом.
– Да, но…
– А в богадельню я не пойду, – продолжала Арманда. – Так и передай им от меня. Заставить они меня не могут. Я прожила в этом доме шестьдесят лет и умереть тоже хочу здесь.
– Никто ни к чему тебя не принуждает, – резко сказал Ру. – Просто ты зачем-то пренебрегаешь лекарствами. Впредь принимай их аккуратно.
– Не все так просто, – улыбнулась Арманда.
– Почему же? – упрямился Ру.
– Спроси у Гийома, – ответила она, пожимая плечами. – Мы с ним много говорили. Он понимает, – Она еще не вполне окрепла, но голос ее уже почти обрел здоровую звучность. – Я не хочу принимать лекарства каждый день, – спокойно сказала Арманда. – Не хочу соблюдать бесконечные диеты. Не хочу, чтобы меня обслуживали добрые сиделки, которые будут сюсюкать со мной, как с ребенком ясельного возраста. Мне, слава богу, восемьдесят лет, и, если я в этом возрасте не в состоянии решить для себя, что я хочу… – Она внезапно оборвала свою речь и спросила: – Кто там?
Слух у нее отличный. Я тоже уловила едва слышное тарахтенье машины, двигающейся по неровной дороге. Врач.
– Если это тот лицемерный шарлатан, скажите ему, что он зря тратит время, – вспылила Арманда. – Скажите ему, что я абсолютно здорова. Пусть ищет себе других пациентов. Я в нем не нуждаюсь.
– По-моему, он привез с собой половину Ланскне, – сообщила я, выглянув в окно. Автомобиль, синий «Ситроен», был набит людьми. Кроме врача, бледного мужчины в черном костюме, на заднем сиденье теснились Каролина Клэрмон, ее подруга Жолин и Рейно. Спереди сидел Жорж Клэрмон. Смущенный и сконфуженный, он всем своим видом выказывал немой протест. Хлопнула дверца машины, прибывшие разом засуетились, и над шумом их возни взмыл по-птичьи пронзительный голосок Каролины:
– Я ведь ее предупреждала! Разве я не говорила ей, Жорж? Никто не посмеет обвинить меня в том, будто я пренебрегаю своим дочерним долгом.
Я пожертвовала всем ради этой женщины, и, посмотрите, как она…
Под быстрыми шагами захрустел гравий, открылась входная дверь, и дом огласился какофонией голосов незваных гостей.
– Maman? Maman? Держись, дорогая, это я! Я иду! Сюда, пожалуйста, месье Кюссонне, сюда, в… ах да, вы же здесь бывали, верно? О боже, сколько раз я говорила ей… так и знала, что это случится…
– По-моему, зря мы ввалились толпой, ты не находишь, Каро, дорогая? – робко вставил Жорж. – Давай не будем мешать доктору.
– Интересно, что он делал в этом доме? – чопорным надменным тоном вопрошает Жолин. – Во всяком случае…
–…следовало прийти ко мне… – доносится тихий голос Рейно.
Гости еще не вошли, а Ру уже ощетинился, быстро огляделся, ища, куда бы ему скрыться. Но было поздно. Сначала появились Каролина с Жолин – обе с одинаковыми безупречными прическами, в одинаковых костюмах-двойках и шарфах от «Гермеса», следом – Клэрмон в темном костюме и галстуке – весьма необычный наряд для работы на лесопилке, или, может, жена заставила его переодеться по такому случаю? – врач и священник. Все застыли в дверях. На лицах – шок, ярость, обида, вежливое недоумение, виноватость… Сцена из мелодрамы. Ру – одна рука перевязана, мокрые волосы лезут в глаза – встретил их дерзким взглядом. Я сама, в оранжевой юбке, которую заляпала в грязи, пока бежала по Мароду, стою у двери. Арманда, бледная, но спокойная, невозмутимо покачивается в своем старом кресле. Ее черные глаза сверкают коварством, один палец скрючен, как у ведьмы…
– Итак, стервятники слетелись. – Голос ее полнится подозрительной приветливостью. – Быстро же вы примчались, а? – Пристальный взгляд в сторону Рейно, стоящего в хвосте группы. – Что, решил, наконец-то пришел твой час, да? – съязвила она. – Думал успеть прочесть наскоро пару молитв, пока я без памяти? – Она вульгарно хохотнула. – Не повезло тебе, Франсис. Рано меня отпевать.
– Вижу, – с кислым видом отвечал Рейно. Он бросил взгляд в мою сторону. – Наше счастье, что мадемуазель Роше умеет обращаться со шприцами. – В его словах скрывалась издевка.
Каролина будто приросла к полу. Она улыбалась, но в ее лице читалась явная досада.
– Матап, cherie, вот видишь, что получается, когда мы оставляем тебя одну. Ты так нас всех напугала. – Арманда слушала дочь со скучным выражением на лице. – Столько людей на ноги подняла, оторвала всех от дел… – Ларифлет запрыгнула старушке на колени, и та стала рассеянно поглаживать кошку. – Теперь ты понимаешь, почему мы говорим тебе…
– Что мне будет лучше в богадельне? – сухо продолжила Арманда. – В самом деле, Каро. Ну никак ты не угомонишься. Вылитый отец. Как и он, – глупая, но настойчивая. Чем он меня и подкупил.
Каро теряла терпение.
– «Мимозы» вовсе не богадельня, и если б ты соизволила хоть раз взглянуть…
– Кормление через трубочку, справление нужды под присмотром, дабы не свалиться с унитаза…
– Ты ведешь себя нелепо.
Арманда рассмеялась.
– Моя милая девочка, я уже в том возрасте, когда могу вести себя, как захочу. Могу быть нелепой, если мне это нравится. Я уже настолько стара, что мне дозволено все.
– Ну вот, капризничаешь, как ребенок, – надулась Каро. – «Мимозы» – очень хороший, привилегированный пансион. Там ты сможешь общаться со своими ровесниками, гулять, ни о чем не заботиться…
– Заманчивая перспектива.