Я села напротиви
заметила, чтонастолеужестоитбутылкавискиидвабокала,чтобы
отпраздновать это событие.
-- Как-умер? Ведь Льюис еще вчера днем с ним виделся.
-- Убит.
Она была наседьмом небе от счастья. Я спросиласебя, не виноват ли в
этомотчаститотмелодраматическийтон,которымя обычнодиктуюсвои
творения.
-- Но кем?
--Незнаю,могу лия вам обэтомсказать... Говорят,умистера
Болтона... мм... были такие склонности... что...
-- Кэнди, --сказала я строго. --У нас у всех свои склонности, какими бы
они ни были. Выражайтесь яснее.
-- Его обнаружили околоМалибу, в одном специальном заведении, где он,
по слухам, был постоянным клиентом. Он удалился с молодым человеком, тот его
убил и скрылся. По радио говорят-убийство с целью ограбления.
Дауж,ничегонескажешь, целых тридцать летДжерри Болтон успешно
пряталконцывводу.Целыхтридцатьлетигралрольцеломудренного и
безутешноговдовца.Тридцатьлетобливалгрязьююныхженоподобных
дебютантов, портил им карьеру, и, как выясняется, только в целях собственной
безопасности... интересно-интересно.
-- Почему дело не смогли замять?
--Говорят, что убийца сам позвонил вполициюи вгазеты.Они-то и
обнаружилитело где-тооколополуночи.Ничегоуженельзя было сделать.
Похоже, хозяину заведения придется отвечать.
Я машинально взяла со стола стакан,но тут же сотвращением поставила
егообратно. Пожалуй, питьеще рановато. Я решила пройтись по студиям. Все
быливозбуждены. Можнодаже сказать, веселилисьвовсю,что менянемного
покоробило.Вконечномитоге ничья смерть не доставляет мне радость. Всех
этих людейБолтон в своевремя обиделили просто уничтожил, и теперьони
пребывали в состоянии какого-тоболезненного ликования.Поэтомуябыстро
ушла и направилась в павильон к Льюису. Съемки шли уже восемь часов, и после
бурнопроведенной ночи оннедолженбыл выглядеть оченьсвежим. К моему
удивлению, вид у него оказался здоровый, отдохнувший. Он улыбнулся и подошел
ко мне.
-- Льюис, вы уже знаете новость?
--Конечно. Из-затраура завтра отменяют съемки.Мысможем заняться
нашим садом. И после небольшой паузы добавил:
-- Нельзя сказать, чтобы я принес ему удачу.
-- Это может плохо отразиться на вашей карьере. Он резко махнул рукой.
-- Вы нашли мое письмо, Льюис?
Он взглянул на меня и внезапно покраснел.
-- Нет. Я не вернулся сегодня ночью. Я рассмеялась:
-- И имеете на это полное право. Я только написала, что буду очень рада
получить "Роллс-. ройс" и что просто не смогла вам все объяснить, потому что
очень удивилась. Когда вы ушли, я ужасно расстроилась.
-- Никогда не смейте расстраиваться из-за меня, --сказал он.
ройс" и что просто не смогла вам все объяснить, потому что
очень удивилась. Когда вы ушли, я ужасно расстроилась.
-- Никогда не смейте расстраиваться из-за меня, --сказал он. --Слышите,
никогда.
Егопозвали.У негодолжна была бытьлюбовнаясценас молоденькой
актрисой Джейн Пауэр, симпатичной брюнеткойсвечно приоткрытымртом. Она
устремилась вего объятияс большим энтузиазмом, и яподумала, что с этих
пор Льюис нечасто будет ночеватьу меня дома. Конечно, так и должно быть, и
я отправилась в ресторан студии, куда Пол пригласил меня на обед.
Глава восьмая
"Ролле"оказалсяпугающеогромным,онбылгрязно-белого цвета,с
черными сиденьями,откиднымверхомикучей медных заклепок.Его, должно
быть, собрали не позднее чем в двадцать пятомгоду. Короче говоря, этобыл
настоящий монстр.Мойгараж был одноместным,и пришлосьпоставить егов
саду, ибезтогосовсем крохотном.Справа и слева от"роллса"осталось
немного травы, котораяокружала егоромантическим ореолом. Льюисликовал,
скакалвокруг и даже променялсвоелюбимое креслона веранденазаднее
сиденье этогочудовища. Он постепенно перетащилв "ролле" книги, сигареты,
бутылки и,придя со съемок, сразу же туда забирался, клал ногина дверцу и
наслаждался ароматами ночи и запахом плесени, испускаемым ветхими сиденьями.
Слава Богу, он хоть не собирался на нем ездить, и на томспасибо.Я вообще
не могла понять, как эту колымагу удалось дотащить до нашего дома.
Мыпришли к совместному решению мыть его по воскресеньям.Тот, кто не
драил ранним воскресным утром "Роллс-ройс" выпуска 1925 года, установленный,
как статуя, в обезображенном саду, лишил себя в жизни большого удовольствия.
Полторачасамы мыливерх,полчасаубираливнутри. Сначала я приходила
Льюису на помощь, и мызанимались фарами, радиатором, короче, всей передней
частью.Потом, уже в одиночестве, я набрасываласьна сиденья. Наносилана
нихтончайшийслой воскаирастиралаегозамшевой тряпкой.Доблеска
надраивала деревянную панель приборной доски, подышав на стеклышки,снимала
налетпылии виделав нихотражение своихгорящих глаз. СнаружиЛьюис,
одетыйвфутболку,приводил впорядок колеса,шины,бампер. В половине
первого"роллс"представалвовсемсвоемсверкающемвеликолепии.Мы
веселилиськак сумасшедшие,обходили его, попивая коктейли, ипоздравляли
друг другас такимпрелестным утром. Причем вся его прелесть заключалась в
полной бесполезности наших действий. Пройдет еще неделя. На машине, конечно,
никто ездить не собирается, и за этовремя наш "роллс"исчезнет в зарослях
ежевики. Но в следующее воскресеньевсе повторится.Как дети, мы глубоко и
искреннерадовались этому. Завтра понедельник,мы вернемся к своим обычным
занятиям,кнужнойихорошооплачиваемойработе,котораядоказывает
окружающим, что мы существуем.