Оба-настоящие красавцы,прекрасновоспитаны, и я их так люблю! Вспоминая о
покоящейсявземле Луэлле,я в очередной разподумала: какоесчастье, я
живу, существую!
Бар,кудамы зашли, былнабит волосатыми ибородатыми юнцами, и нам
едва удалось найти свободный столик. Если Пол решил прекратитьнаш недавний
разговор,тоэто емувполне удалось:в грохоте музыкине было слышно ни
единогослова. Разгулявшаясятолпа отплясывала под звуки джерка,но виски
было сносным.
Яне сразу заметилаотсутствиеЛьюиса. Толькокогда онвернулся за
столик, я обратилавнимание на его остекленевшийвзгляд и удивилась-пил он
всегда очень мало.
Музыка заиграла спокойней, и мы с Поломотправились танцевать. А когда
вернулись, произошло вот что.
Околостоликакакой-топотныйбородачтолкнулменя. Ямашинально
пробормотала:"Извините", он обернулсяиуставился на меняс невероятной
злобой.Этомурокеру было не большевосемнадцати, на улицеего наверняка
ждал огромныймотоцикл,ионуже явно накачался доодури. Оннапоминал
чернорубашечника,про них ещевсвое время трубиливсе газеты. Глядяна
меня, он пролаял:
-- А тебе что тут надо, старуха?
Яуже собралась оскорбиться,но тут кто-то пулей пронесся мимо меня и
вцепился вгорлоэтому подонку. Льюис!Два тела с грохотом покатилисьпо
полу,сбивая столикиитанцующих.Я истошным голосом завопила: "Пол! " и
увидела, какон пытается пробиться сквозь толпу в метре от меня. Все вокруг
сазартным любопытствомнаблюдали за происходящим и не давали ему подойти.
Теперь я закричала: "Льюис! ",нотот с глухим рычанием продолжал кататься
по полу, сжимая руки на горле бородача.
Этот кошмар длился несколькоминут. Внезапно они замерли. В темноте их
почти не быловидно. И эта неподвижностьказаласьеще ужасней, чем драка.
Раздался чей-то крик:
-- Да разнимите же их, разнимите!
Пол наконец растолкал зрителей и, запыхавшись, пробрался комне. Яне
отрывала глазот Льюиса.Его худая,длинная рукапо-прежнемусдавливала
горло неподвижно лежащего рокера. Я увидела, как Пол схватил эту руку и стал
поодному отгибатьпальцы. Потомтолпаменя оттеснила, и я в изнеможении
рухнула на стул.
Дальнейшеепомнюсмутно:водномуглудержалиЛьюиса,вдругом
приводили в чувство чернорубашечника. Явно никто не собирался звать полицию,
поэтомумывтроемпоспешновыбралисьнаулицу,растрепанныеиедва
переводящиедух.Молчауселись в "Ягуар". Льюис казалсяуспокоившимсяи
безучастным. Пол глубоко вздохнул, взялсигарету,зажег ее и протянул мне.
Потомзакурилсам.Машину онне заводил. Ясказаланаскольковозможно
весело:
-- Да... ну и вечерок...
Пол, не отвечая, внимательно разглядывал Льюиса.
.. ну и вечерок...
Пол, не отвечая, внимательно разглядывал Льюиса.
-- Чего вы наглотались, Льюис? ЛСД?
Льюис молчал. Ярезко повернулась к нему. Онсидел, закинувголову и
уставившись в небо, с совершенно отсутствующим видом.
--Оставьтеего,--тихо сказалПол. --Он чутьне убил этоготипа.
Дороти, вы можете объяснить, что произошло?
Я медлила. Попробуй-ка такое объясни!
--Этотпареньнамекнул,чтоя...ну...несколько староватадля
подобного заведения.
Я ожидала,что Пол возмутится, но онтолько пожалплечами и прибавил
газу.
До самого дома никто не произнес ни слова. Льюис, казалось, спал, и я с
отвращением подумала, что он, должно быть, накачан своим ЛСД.Впрочем, я не
имею ничего противнаркотиков, простомнехватаетспиртного, а остальное
меня пугает. Ещеябоюсь самолетов, подводногоплаванья и психиатрии. Мне
хорошо
толькона земле, какой бы онани была. Когда мы приехали, Льюис вылез
первым, что-то
пробормотал и исчез в доме. Пол помог мне выбраться из машины, проводил
до веранды.
-- Дороти... Вы помните, что я вам говорил про Льюиса в первый раз?
-- Помню. Но ведь теперь он вам нравится? Или я ошибаюсь?
-- Нет конечно. Я...
Он проговорилчто-то невнятное, а это сним случалось нечасто.Потом
взял мою руку, поцеловал ее.
-- По-моему, он ненормальный: едва не прикончил того типа.
-- Никтонебудет нормальным,съевсахарус этой дрянью, --резонно
возразила я.
-- Тем не менее он может быть жестоким, и мне неприятно, что он живет с
вами под одной крышей.
-- Откровенно говоря, я думаю, он меня очень любит и никогда не обидит.
-- Во всяком случае,--сказал Пол, --он скоро станет звездой, и выот
негоизбавитесь. Гpaнтговорилсо мной об этом.Онивсе делаютна него
ставку,он настоящий красавец и ктомуже не бездарен.Дороти, когдамы
поженимся?
-- Скоро, --ответила я,--очень скоро. Наклонилась и легкопоцеловала
егов губы. Он вздохнул. Япопрощалась ипошла посмотреть, что поделывает
будущая звезда. Звезда покоилась на моем мексиканском ковре, обхватив голову
руками. Япошла вкухню, сварила кофе иналила Льюису чашку,сочиняя про
себя речь овреденаркотиков. Потомвернулась в гостиную, присела рядом с
ним и тронула его за плечо:
-- Льюис, выпейте кофе.
Бесполезно. Он не шевелился.
Яслегкапотряслаего.Сейчасон,вероятно, борется скитайскими
драконами и разноцветными змеями. Яразозлилась,нотутже взяла себяв
руки. Ведь час назад этот рыцарь кулаками защищалмою честь, а против этого
не устоять ни одной женщине. Я прошептала:
-- Льюис... милый...
Тут он повернулся, бросился мне на шеюи зарыдал.