Во время
приступоввидуменяпросто устрашающий.Встречать любовника сгрязной
головой, запавшими глазами и желтой кожей-верх неприличия. Затоприсутствие
Льюиса меня совершенно не смущало. И именно потому, что между нами ничего не
было. В топамятноеутро, когда онпризнался мне в любви,его абсолютная
искренность меня поразила.
По-моему,покройсяякоростой, онвсе равноничегоне заметил бы.
Приятно,хотя иобидно. Япыталась объяснитьэто Полу, когда после моего
выздоровления он меня упрекнул:
-- Льюис за вами ухаживал, а мне было запрещено даже увидеться с вами.
--Я быласущим уродом, Выбыпосле этогодаже невзглянули в мою
сторону.
-- Знаете, Дороти, я долго не мог поверить, что междувами ничего нет,
но теперь спокоен. Только с кем же он тогда спит?
Я призналась, что сама ничегоне знаю. Два или три раза он не приходил
ночевать,ия считала,чтооннаслаждаетсявобъятиях какой-нибудь из
молодыхактрис. Но, как выяснилось, в это время онприканчивал Болтона или
еще кого-нибудь.
КрасоткаГлория Наш,новая восходящаязвезда нашегокинонебосклона,
заметила его идажеприслалаемуприглашение навечеринку.При этом ей
пришлось пригласить и меня. Я спросила Пола, пойдет ли он. Он кивнул.
--Язайдузавамиобоими. Надеюсь, на этотразнаш поход втроем
окончится удачнее, чем прошлый.
Я тоже надеялась.
-- И все же меня удивляет,что эта потасовка так на вас подействовала.
Вашиприступы,Дороти, известны всемуГолливуду. Первыйслучился,когда
Фрэнк уехалс Луэллой. Следующий-когдавыобозвалиДжеррискрягойи он
выбросилвас наулицу. Впоследний разэто произошло,когда вашамилая
секретарша вывалилась из окна. Но сейчас не было ничего серьезного.
-- Что поделаешь, Пол, я уже недевочка. Ничего серьезного... Господи,
еслибы онтолько знал!На секунду япредставила себе егофизиономиюи
расхохоталась. Минут пять я рыдала отсмеха при этой мысли. Видимо, нервы у
меня все-таки на пределе. Пол принял мужественный, стопроцентно американский
види дажепротянулмне носовой платоквытереть потекшую тушь. Наконец я
успокоилась, пробормотала какую-то глупость ипоцеловалаего, чтобы онне
успел заговорить. Мы сидели в моем кабинете,Кэнди вышла,ион нежно меня
обнял.Мыдоговорились вечеромзаехатькнему,ияпозвонилаЛьюису
предупредить, чтобыон ужиналбез меня.(Наэтойнеделе у него небыло
съемок. )
Льюис пребывалвотличномнастроении ивозилсяс "роллсом".Я ему
посоветовала вести себя хорошои опятьедва не расхохоталась. Он поклялся,
что до завтрашнего вечера никуда не пойдет.
Уменя по-прежнему было ощущение нереальностипроисходящего.Темне
менеемыпоужинали сПолом "У Романова", я встретила уйму знакомых-людей,
которые ничего не знали о моем кошмаре.
Темне
менеемыпоужинали сПолом "У Романова", я встретила уйму знакомых-людей,
которые ничего не знали о моем кошмаре. Думать обэтом не хотелось.Только
позднее,ночью, лежа рядом с обнимающим меня Полом,я вдруг ощутила жуткое
одиночествоистрах.ДорогиСеймур знала тайну, страшную тайну!Дороти,
котораядаже секреты хранитьне умеет. Стакимимыслями я и пролежала до
утра.А в пяти километрах отсюда,в своей постельке, безмятежноспалмой
любящий потрошитель. Ему наверняка снились цветы и птицы.
Глава двенадцатая
Навечеринкук ГлорииНаш мыосновательноприфрантились. Янадела
черноеплатьес блестками,купленное вПариже за сумасшедшие деньги. Оно
изящно открывало спину-одно из моих главных достоинств. Льюис, в смокинге, с
зачесанными черными волосами, был неотразим, как юный принц, упруг и изящен,
как гепард. Полбылмне прекрасной парой-сорокалетнийкрасивый мужчинас
седеющими висками иироничными глазами-воплощениеэлегантности ихорошего
вкуса.Я подумала, что в "Ягуаре" мое сверкающее платье безнадежно помнется
между их смокингами. Неожиданно Льюис поднял руку и торжественно произнес:
-- У меня для вас новость, Дороти.
Я вздрогнула. С недавних пор неожиданные новости, связанные сЛьюисом,
ассоциировалисьуменяскладбищем.НотутиПолрасхохоталсяс
заговорщицким видом.
-- Это настоящий сюрприз. Пойдемте посмотрим.
Льюис вышелв сад ина что-то нажал. "Роллс" тихо зарычал, тронулся с
места и подъехал ко мне.Льюис выскочил, обошел машину и почтительно открыл
передо мной дверцу. Я была потрясена.
-- По крайней мере хоть досюда он доехал, -- сказал Пол со смехом. --Не
бойтесь.Дороги, садитесь. Шофер, мыедем кзнаменитой Глории Наш, звезде
Голливуда, Сансет-бульвар.
Мы поехали. В зеркальце отражались по-детскисчастливые глазаЛьюиса.
Он смотрел на меня и просиял вответ на мою довольную улыбку.И опятьвсе
казалось сном.
Я нащупала на дверце старую переговорную трубку и спросила:
-- Шофер, как машина? В порядке?
-- Я провозился с ней целую неделю. И не зря.
Я взглянула на Пола, он улыбался.
-- Льюис твердит мне об этомуже третийдень. Иногда мне кажется, что
ему лет двенадцать, не больше, --шепнул он мне.
И продолжил, обращаясь к Льюису:
-- Шофер, я советую вампоухаживать сегодня вечером захозяйкой. Ваше
безразличие может быть плохо истолковано.
В ответЛьюислишь пожал плечами. Я надеялась, что сегодня вечером со
мнойвсебудутотменновежливыимоемушалунуне взбредетвголову
кого-нибудьпристукнуть.Вотуже десятьднейятолькоиделала,что
описывала ему в розовых тонах окружающих меня людей, превозносила всех своих
коллег,агрязные джунглиГолливуда преподносилацветущимраем,полным
милых, невинных амуров.