--И махнула рукой.
ВернулсяПол.Вид унего былмрачноватый.Онвзялменя за руку и
спросил, как я себя чувствую.Льюисне двигался и смотрел на насс легкой
улыбкой. Мне хотелось его ударить.
--Убедной Реныбыл сердечный приступ. Десятыйв этом году. Доктор
ничего не смог сделать: она слишком много пила, хотя он ее предупреждал.
Льюисразвел руками и улыбнулсяс видомоскорбленнойневинности.Я
облегченно вздохнула, но тотчас подумала, что с этих пор за любым извещением
о смерти мне будет мерещиться Льюис.
Конецвечеринкибылскомкан.БедняжкуРенуувезли,гостибыстро
разошлись. Настроение было- хуже некуда, имы с Льюисом вернулись домой. Он
заботливо протянул мне таблеткуалка-зельцера и посоветовал пойтиспать. Я
послушалась. Трудно поверить-я чувствовала себя виноватой!Вообще-то мораль
зависитотточкизрения, иопределить своюмне, очевидно, не удастся до
самой смерти. Смерти наверняка от сердечного приступа.
Глава тринадцатая
Потомнаступилвосхитительныйпериод покоя.Тринедели прошлибез
единойнеприятности. Льюис работал,мы с Полом тоже, повечерам мычасто
оставались дома втроем.Установиласьпрекрасная погода, инавыходные мы
поехали на побережье, в заброшенное бунгало, которое Полу одолжил кто-тоиз
друзей.Оноприлепилоськ скалеметрахввосьминадморем, и,чтобы
искупаться, приходилось долго спускаться по узкой тропинке. В тотдень море
былонеспокойное,имысЛьюисомленивосиделинатеррасе,изредка
поглядывая накупающегосяПола.Как все хорошо сохранившиесямужчины его
возраста, он изображал из себя спортсмена, и это его едва не погубило.
Онплавал красивым кролем метрахвтридцати от берега, когда унего
вдруг свело ногу. Вэто время мы с Льюисом, завернувшись в халаты, уплетали
тосты. Я услышала слабыйкрик Пола, увиделаего поднятую руку инакрывшую
егоогромную волну.Я вскочила и побежала к дорожке,но Льюис ужескинул
халат и, рискуя разбиться о скалу, прыгнул в воду прямо с террасы. Он доплыл
доПолаивытащилего наберег. Это занялоне большедвухминут. Пол
наглотался воды, и я принялась неумелоколотить его по спине. Потом подняла
глаза и увидела перед собой совершенноголого Льюиса. Одному Богу известно,
сколько голых мужчин я перевидала на своем веку, но тут я почувствовала, что
краснею. Льюис перехватил мой взгляд, отскочил и понесся к дому.
"Старина, -- говорил Пол позднее, уже согревшись и выпивгрогу, --а вы
неизтрусливых. Вотэто прыжок...Если б невы, я бы сейчасздесьне
сидел".
Льюис что-топробурчал.Я подумала отом, что этот мальчик не только
губитлюдей, но и спасает.В этойролионнравилсямне больше.Я,не
удержавшись,поцеловалаЛьюисавщеку.Может быть,мне в концеконцов
удастсясделатьизнегохорошегомальчика.
Я,не
удержавшись,поцеловалаЛьюисавщеку.Может быть,мне в концеконцов
удастсясделатьизнегохорошегомальчика.Конечно,поздновато,если
вспомнить о бедных Франке, Луэлле и прочих, но надежда все-таки есть.
Позднее, когда, воспользовавшись отсутствиемПола, я поздравила Льюиса
с его героическим поступком, мой оптимизм несколько ослабел.
-- Знаете, --сказал онхолодно, --жив Пол или нет, --мне абсолютно все
равно. Это меня потрясло.
-- Но тогда почему вы ради него рисковали своей жизнью?
-- Потому что он вам нравится, и его гибель могла бы вас огорчить.
--Если я правильно поняла,небудьПолмоимлюбовником,вы бы и
пальцем не пошевелили?
-- Совершенно верно, --ответил он.
Да,ничегоне скажешь-у него довольно странное представление о любви.
Такого необычного, во всяком случае, я еще никогда не вызывала у людей.
-- Но выне испытываете никакой... ну, симпатии, привязанности к Полу?
Вы ведь с ним знакомы уже три месяца.
-- Ялюблю тольковас, --сказал онсерьезно,--остальные меняне
интересуют.
--Понятно,--продолжалая.--Но высчитаете,чтоэто нормально?
Молодой человек вашего возраста,которыйтакнравитсяженщинам, время от
времени нуждается в... ну... не знаю... в...
-- Вы хотите, чтобы я занялся Глорией Наш?
--Ею или кем-нибудь еще.Дажес точкизренияздоровья... Какмне
кажется, молодому человеку полезно...
Я запнулась. Что это на меня нашло? Кто меня просит разыгрывать из себя
врача-сексолога? Льюис строго посмотрел на меня:
-- Я думаю, люди уделяют этому слишком много внимания, Дороти.
--Темне менееэто однаизприятнейшихсторонжизни,--слабо
протестовала я,думая, чтосама посвятилаподобным занятиям тричетверти
своего времени и мыслей.
-- Не для меня, --отрезал Льюис.
Он посмотрел как бы сквозь меня иопятьсталпохож наслепоедикое
животное. Яиспугалась ибыстрозамяла разговор. В остальном эти выходные
прошли замечательно.Мы загорели,отдохнули и вернулисьв Лос-Анджелесв
чудесном настроении.
Ох, какономне пригодилось! Подходиликконцусъемкивестернас
участием Льюиса, ирежиссер Билл Маклей устраивалпоэтому поводу банкет.
Столики стояли среди декораций ковбойской деревушки, по которой Льюис бродил
все лето.
Я пришла тудаслитком рано, где-то около шести, и обнаружилаБилла за
фасадомфальшивого салуна. Онбыл вмрачном настроении, уставшийи,как
всегда,грубый. Ассистенты готовилиплощадку для съемок последней сцены, а
онугрюмо сидел настоле вполномодиночестве. Последнее время Билл стал
много пить, и ему поручали только второразрядные фильмы. От этого он бесился
еще больше.