Приэтом я
абсолютнолишенаматеринскихкомплексов.Моядочь,которуюя когда-то
обожала,живет вПариже, замужем,нарожаладетей и каждоелетомечтает
подкинутьихмне какраз втот момент, когда я решаю провестимесяцна
Ривьере. Я редко путешествую одна, и только внуков мне и не хватает.
Новернусь кЛьюису,потомучто этогомальчика с прекрасным лицом,
лежащего без сознания, звали Льюис, и я неподвижно стояла перед ним, даже не
положив руку ему на сердце, не проверив, жив он или нет. Мне это казалось не
такимуж важным.Непостижимоечувство,окотором явпоследствии горько
пожалею.
--Ктоэто?--недовольноспросилПол.Чтовосхищает влюдяхиз
Голливуда,такэтоих маниявсеобовсехзнать.Полаявноогорчила
невозможность назвать поимени паренька, которого ончуть не задавил среди
ночи. Я отрезала:
-- Мы не на коктейле, Пол. Как вы считаете, он не ранен?.. О, Боже!
Возлеголовыирук незнакомца расползалосьтемноепятнокрови.Я
почувствовала ее теплоту. Пол увидел кровь одновременно со мной.
-- Я его не задел, --сказал он, --я уверен. Должно быть, при взрыве его
ранило осколком от машины.
Пол выпрямился, говорилспокойно итвердо. Я началапонимать рыдания
Луэллы Шримп: он мог быть жестким.
--Неотходите, Дороти,япойду позвоню.Он торопливо направился к
темневшим поодаль силуэтам домов. Я осталась на дороге одна, стоя на коленях
возле человека,который, возможно, умирал. Вдруг он открыл глаза, посмотрел
на меня и улыбнулся.
Глава вторая
-- Дороти, вы что, с ума сошли?
На подобный вопрос мне труднее всего ответить. К тому же задал его Пол,
одетый вэлегантныйтемно-синий блайзер исурово меня разглядывающий.Мы
находились на террасе моего домика, и я была одета для работы в саду: старые
холщовые брюки, блузка с вылинявшими цветами и тесемка в волосах.Нет, я не
только никогда незанималась садом,но дажеодин вид секаторанаводил на
меня ужас. Просто яобожаю маскарад.Субботними вечерами я,подобновсем
соседям,наряжаюсь садовницей, новместотогочтобы таскатьобезумевшую
газонокосилку или выпалывать непокорные сорняки,яусаживаюсь на террасе с
большим бокалом виски икнигойв руках. За этим занятием меня и застал Пол
где-то междушестью ивосьмьючасами.Ячувствоваласебявиноватойи
заброшенной, два примерно равных по силе чувства.
-- Вы знаете, что весь город говорит о вашей последней выходке?
-- Весь город, весь город, --повторила я недоверчиво и скромно.
-- Ради всего святого, что делает у вас этот парень?
--Поправляется,Пол,поправляется.Унего, как-никак,совершенно
разбита нога. И вам прекрасно известно, что у него нетниденег, ни семьи,
ничего.
Пол набрал воздуху:
-- Именно это меня и беспокоит, дорогая.
Пол набрал воздуху:
-- Именно это меня и беспокоит, дорогая. И еще тот факт, что ваш битник
был накачан ЛСД, когда бросился под мою машину.
-- Но послушайте, Пол, он ведь сам вам все объяснил. Под действием этих
своихнаркотиков он не осознавал,чтона него едет машина. Он принял фары
за...
Пол внезапно покраснел.
-- Мне плевать, что он тамосознал. Этотболван, этот хулиган чуть не
сделал нас убийцами, а назавтра вы забираете его к себе домой, устраиваете в
комнате для гостей икормите завтраками! А что если он вас убьет, приняв за
цыпленкаилиБогзнаетзачто?Аеслионсбежит,прихвативваши
драгоценности?
Я восстала:
--Знаете,Пол, меняеще никогда непринимализа цыпленка.Ачто
касаетсямоихдрагоценностей,то они, бедняжки, вряд ли являются таким уж
состоянием. И в концеконцов, нельзя жеего броситьна улице, ктомуже
полубольного.
-- Вы бы могли отправить его в больницу.
--Онтам был и нашел, что больница ужасно мрачная. По правде говоря,
не могу с ним не согласиться.
Полс растеряннымвидом опустился напротивменя в кожаное кресло. Он
даже взял машинально мой стакани отпилполовину. Хоть я излилась, но не
остановилаего. Было очевидно, что он награни срыва. Он как-то странно на
меня посмотрел.
-- Вы работали в саду?
Якивнула.Любопытноотметить,чтонекоторые людиваспрямо-таки
заставляют себя обманывать.
Ясовершеннонесмогла быобъяснитьПолумоеневинноесубботнее
времяпрепровождение. Онбы вочередной разназвалменясумасшедшей, и я
задумалась, так ли он не прав.
-- Что-то незаметно, --подал он голос, оглядевшись вокруг.
Мой несчастный клочок землидействительно похож на настоящиеджунгли.
Но при этих словах я приняла оскорбленный вид.
-- Делаю то, что в моих силах, --отрезала я.
-- А что у вас в волосах?
Я провела рукой по волосам и вынула две-три деревянные стружки, тонкие,
как листочки. Я поразилась.
-- Это стружки, --сказала я.
--Вижу, --произнес Пол, -- их иназемлехватает. Вычто, кроме
садовых работ занимаетесь еще и столярными?
В этот момент легкая стружка опустилась с неба ему на голову.
Я резко подняла глаза.
-- Ах да!--сказала я. --Понятно. Это Льюис лежит и, чтобы развлечься,
вырезает деревянную голову.
-- А мусор вежливо выбрасывает в окно? Великолепно.
Ятоженачала немногонервничать. Может быть,янапрасноустроила
Льюиса у себя дома, но, в конце концов, это было сделано из милосердия, безо
всяких задних мыслей и к томужененадолго. А Пол не имеет на меня никаких
прав. Ярешилаему наэтоуказать.