Яникомуникогда не желала смерти, ноему
могла бы. Единственный человек, кому могла бы...
Вот так я и закончила.
--Выпросто неслишком требовательны, дорогая моя,--сказалЛьюис
рассеянно. --Найдутся, без сомнения, и другие.
Глава пятая
Ясиделавсвоемкабинете на RKB, затаившись, каккошка, не отводя
взглядаоттелефона.Кэндипобледнелаотволнения.ИтолькоЛьюис,
расположившийся в кресле для посетителей, казался спокойным, даже скучающим.
Мы все вместе ожидали результатов его первой пробы.
Он решилсяна этокак-товечером, через несколько днейпосле гибели
Фрэнка.Встал, сделал трировных, легких шага,словноникогдаи небыл
ранен, и остановился передо мной, застывшей от удивления.
-- Видите, я поправился.
Я поняла, чтосовершенно к этому не готова. Я настолько привыкла к его
болезни, к его постоянному присутствию, что просто не представляла без этого
свою жизнь. Теперьонмне скажет:"Всего хорошего, спасибо", скроетсяза
углом, и мы никогда больше не увидимся. Необъяснимая боль сжала мне сердце.
-- Прекрасная новость, -- сказала я слабо.
-- Вы находите?
-- Ну конечно. Что же... Что вы теперь собираетесь делать?
-- Это зависит от вас, --сказал он спокойно. И снова сел.
Явздохнуласоблегчением. По крайней мере он несобирается уходить
немедленно.С другойстороны,его ответменя заинтриговал. Каким образом
судьба такогосвободногоиравнодушного существамогла зависеть от меня?
Ведь, в сущности, я всегда оставалась для него всего лишь сиделкой.
-- Еслияостанусь здесь, мневсе-таки надобудет работать, --снова
проговорил он.
-- Вы хотите остаться в Лос-Анджелесе?
--Ясказал "здесь",--строгоответилон,показав подбородкомна
веранду и свое кресло. И после небольшой паузы добавил:
--Если,конечно,вамэто непомешает. Я вырониласигарету, потом
подобрала ее ивскочила, бормоча что-то вроде "ах вот как, ну конечно" и т.
д. Он смотрел на меня не двигаясь. В безумном смущении(думаю, естественном
в такой ситуации) явыскользнула на кухню ивыпила огромный глотоквиски.
Так янаверняка стануалкоголичкой, если,конечно, еще нестала. Немного
придявсебя,вернуласьнаверанду.Былосамоевремя объяснить этому
мальчишке,чтояживуоднаисключительно пособственномужеланию и не
нуждаюсьв компании молодых людей. Что его присутствие ктомуже помешает
мне приводитьвоздыхателей, которые, откровенно говоря, мне ужасно надоели.
И что, в-третьих, в-третьих, в-третьих... Короче говоря, нет никаких причин,
чтобыон оставалсяздесь.Его решениеменя вдруг таквозмутило, как две
минуты назад поверглав отчаяние мысль о его отъезде. Номне ли удивляться
собственной непоследовательности?
-- Льюис, --сказала я, --нам надо поговорить.
-- Не имеет смысла, --ответил он. --Если вы не хотите, чтобы я остался,
я уйду.
-- Речь не об этом, -- растерянно сказала я.
-- Тогда о чем же?
Я смотрелана него с открытымртом.Действительно,очем?В любом
случае не об этом. Янехочу, чтобыонуходил. Он такой милыйи так мне
нравится.
-- Это неприлично, --сказала я слабеющим голосом.
Он расхохотался. Смех делал его таким юным. Я взвилась:
--Когдавы были больны,ранены, я могла васоставитьусебя.Не
бросать же человека на улице, если он даже двигаться не может.
-- А теперь, когда я начал ходить, это уже неприлично?
-- Совершенно неприлично.
-- Для кого?
-- Да для всех.
-- Вычто, всем обязаны объяснять, каквы живете?В егоголосебыл
презрительный оттенок, который меня оскорбил.
-- А как вы думаете, Льюис? У меня своя жизнь, друзья, наконец... мм...
мужчины, которые за мной ухаживают.
Сказав последнюю фразу униженным голосом, я почувствовала, что краснею.
Это в сорок пять-то!
Льюис кивнул:
--Япрекраснознаю,чтоесть мужчины,которыеввасвлюблены.
Например, этот тип, Бретт.
-- Между Полом и мной никогда ничего не было, --сказала я целомудренно.
--Ивообще,вас это не касается.Простопоймите,вашеприсутствие меня
компрометирует.
-- Вы уже достаточно взрослая, -- справедливо заметил Льюис. --Я только
думал, что еслинайду вгороде работу, то могбы остаться здесь и платить
вам за это.
-- Мне не нужны деньги. Я сама зарабатываю себе на жизнь.
-- Но мне так было бы удобнее, -- примирительно сказал Льюис.
После бесконечныхобсуждений мы пошли на компромисс. Льюис постарается
найти работу и через некоторое время поселится где-нибудь поблизости.Он на
все согласился.Спать разошлись в превосходном настроении. Мынеобсудили
единственный вопрос, который мне пришел в голову перед сном: почему он хотел
остаться у меня?
Итак, на следующий день я покрутилась настудиях, рассказала о молодом
человеке потрясающей красоты,заработала по этому поводу несколько шпилек и
договориласьо пробедляЛьюиса. Онпришел со мнойнастудию,покорно
выдержалпробу,и ДжейГрант, мой шеф, обещал ее посмотреть наследующей
неделе-то есть сегодня. Джей сидел в зале для просмотров, обсуждалЛьюиса и
двенадцатьдругих соискателей, яв это время грызлаот волнения ручку,а
Кэндй, влюбившаяся в Льюиса с первого взгляда, вяло стучала на машинке.
-- Неважный вид отсюда, --сказал Льюис рассеянно.
Явзглянула нажелтеющийгазонпод окнами.Господи,он говорито
газоне! Этот мальчик может стать настоящейкинозвездой, соблазнителем номер
одинСоединенныхШтатов Америки, аон говорит о каком-тогазоне! Я вдруг
представила его кумиром толпы, увешанным"Оскарами", разъезжающимпо всему
миру и время от времениделающим на своем "кадиллаке" небольшой крюк, чтобы
обнятьстарушку Дороти, которая в своевремя так ему помогла.