Сталикосить первые поемные луга. То же
повторилосьсИльёйи на лугу, когда он, в числе ста или двухсот косарей,
очутилсясредигустойтравынаприбрежьеЛихого.Работа шла опять под
надзоромдесятского.Его отец был за покупками в городе. Косари прошли три
ручкиисталиразомвсей оравой точить косы. Раздались опять насмешливые
голоса:
"Приказчицкийнаследник!" - "Иродово зелье!" - "Вскормлен нами, да нас
же зубами за груди!" - "Не сеяно растет!"
Ильяневытерпел, бросил косу, вышел из ряду вон и сел к стороне, как
будтоотдыхая. Но его и там допекли громкие, в упор кидаемые насмешки. Илья
стал против косарей, снял шапку и поклонился на все четыре стороны.
- Православные! - сказал он.
Толпа мигом смолкла.
-Сколькояни ходил, православные, по свету, а нигде не видел, чтоб
невиноватомуголовурубили! Я от мира никуда. Между вас дитятею рос, между
вас наша хата стояла, от вас я и теперь не пойду, коли не прогоните...
- Тебя никто и не гонит! Мы ничего...
- За что же попрекаете, православные?
-Аводкивыставишь,хамовоотродье? - отозвался голос посмелее из
косарей.
Другие громко захохотали.
- С нашим вам почтением. Много вас, братцы, да я и последнее отдам!
Толпавеселозагудела. Илья расстегнул жилет, из-под него вытащил две
депозиткииотдалкосарям.Десятскийподошел,крякнул,погладилусы,
протянулрукуивызвался сам в вольный шинок, в Малый Малаканец, съездить
заводкой.Опорожнилибочоноксводой.Десятскийвскочилна телегу и
поскакалпрямикомпополю.Через час поспела водка. Косари сели обедать.
"Ну,этонеголопятый,не волкодав; это не старик Танцур, а человек, как
человек!Сейчасвиднохорошуюдушу,чтопосветумеждудобрых людей
уму-разуму набрался!"
Спеснями воротились косари с поля, с первого починка косовицы. Старый
Романдаже удивился, подъезжая поздно вечером к барскому двору. "Что бы это
такоебыло?Праздниканет,ався слобода песни играет!" Пошел осмотреть
сторожей,итебылина местах. В слободе было смирно. Только песни долго
еще не прекращались.
Так был принят Илья Танцур в состав своего общества, громады.
III
Генерал Рубашкин также дома
КтожебылгенералРубашкин,с которым священник, отец Смарагд, от
мельницыпошел полем и о котором Илье сказал музыкант Кирилло Безуглый, что
его разорила барыня Перебоченская?
АдрианСергеичРубашкин,сынмелкопоместногодворянинас низовьев
Волги,избылыхказаков,частьродныхкоторогобыланаУкраинеи в
Новороссии,ранопоступилвПетербургена службу в какой-то департамент
писцомдастойпорывпродолжениепочтисорокалетнепокидал ни
Петербурга,ниэтогодепартамента.
Тамонполучил,с тревогой в душе,
первыйканцелярскийчин,тамдослужилсяидовысшегоместа директора
канцелярии,апотомдепартамента,иснимдотитуладействительного
статскогосоветника,тоесть небоевого генерала. Несмотря на сорокалетнее
сидениезастолом,сперванапотертомипродавленном стуле, а потом в
раззолоченномдиректорскомкресле,онсохранилсилы, здоровье, бодрость
духаирумянецщек.Отпервойказеннойквартирыподчердаком,над
министерскимархивомирядомсшвейцарскимпомощником,допоследней
директорскойквартирывдвенадцатьпросторныхитеплыхкомнат, Адриан
Сергеичосталсятемжеумеренным, иногда скуповатым, а подчас и любившим
пожитьсмертным,который,впрочем, дело женитьбы отвергал, как совершенно
емунеподходящеедело,ибольшею частию насчет женского пола обходился в
тайне,как-тослегка,урывками,непридаваяэтомуособогозначения.
Напрасноспервазасматривалисьнанегодочкипрестарелыхписцов,
бухгалтеров,журналистовистолоначальников,апотом,когдаужеон
облачалсяворденаидажевзвезду,дочкитаких же директоров и даже
министерскиеплемянницы и внучки. Он говорил: "Женитьба - лотерейный билет;
заранеенеугадаешь,какойбилетвынется.Блажен, кто выиграет; но еще
блаженнеетот,ктовообщедовсякихазартныхигрне охотник". Живя в
просторнойсановничьейквартирессобственнымшвейцаромихолостыми
назначеннымивечерами,гдесобиралсяразнообразный люд поиграть в карты,
поболтатьиузнатьновостиправительственногосвета, Рубашкин являлся к
гостямпостояннорасфранченный,раздушенный,сюртукибельесвежие, с
иголочки.Комнатыегобылиуставленымягкою щегольскою мебелью, увешаны
красивымикартинами.Бронзы,ковры, зеркала и штофы показывали утонченный
вкусхозяина.Кабинетего был полон безделушками. На столах кучами лежали
постоянноделовыебумаги.Хорошообеспеченныйщедрым жалованьем, Адриан
Сергеичне мотал денег попусту. Отлично служил и ни в чем не отказывал себе
втихойдомашнейжизнисмирногоиприятного холостяка. Летом он жил на
даче,нокак-тоскупоиторопливопользовалсяблагамидачной жизни и
ежедневноявлялсявгороднаслужбу,ниразу в сорок лет не взяв себе
отпускадаженамесяц.Еголюбиливсе,от департаментских сторожей до
крупныхчиновников.Во всех своих потребностях и мелких привычках он был в
высшейстепениумерен.Однотолькобылопредметомегоискренней,
безграничнойлюбви-этоМалороссия,мифическийитаинственныйобраз
которойкогда-тосдетства радостно мелькнул для него и скрылся на долгие
годы.