Товарищи, работающиена одной
линии, разбросаны по всему свету, отПарижа до Сантьяго, им,точно часовым
на посту, не перемолвитьсясловом. И только случайпорою то здесь, тотам
вновь сведет вместе членов большой летной семьи. Где-нибудьв Касабланке, в
Дакаре илиБуэнос-Айресе послестольких лет вновьзаужином вернешьсяк
прерваннойкогда-то беседе, и вспомнишь прошлое, и почувствуешь, что все мы
по-прежнемудрузья. Атам иопять вдорогу.Вот почемуземляразоми
пустынна ибогата. Богата потаенными оазисами дружбы - они скрыты от глаз и
до них нелегко добраться, но не сегодня, так завтра нашеремесло непременно
приводит нас туда. Бытьможет, жизнь иотрывает нас от товарищей и не дает
нам много о них думать, а все равно где-то, бог весть где, они существуют-
молчаливые, забытые, но всегда верные! И когда наши дороги сходятся, как они
нам рады, как весело нас тормошат! А ждать - ждать мы привыкли...
Но рано или поздно узнаешь, что один из друзей замолк навсегда, мыуже
неуслышим его звонкогосмеха,отнынеэтотоазис недосягаем.Вот тогда
настаетдлянас подлинный траур-ненадрывающее душуотчаяние, скорее
горечь.
Нет, никто никогда не заменит погибшего товарища. Старых друзей наскоро
не создашь. Нет сокровищадороже, чемстолько общих воспоминаний,столько
тяжких часов, пережитых вместе,столько ссор, примирений, душевных порывов.
Такая дружба - плод долгих лет. Сажая дуб, смешно мечтать, что скоро найдешь
приют в его тени.
Такустроена жизнь. Спервамыстановимсябогаче, ведьмного лет мы
сажалидеревья,но потом настаютгоды, когдавремя обращает впрах наши
труды и вырубает лес. Один за другим уходятдрузья, лишая нас прибежища. И,
скорбя об ушедших, втайне еще и грустишь о том, что сам стареешь.
Таковы уроки, которыепреподалинамМермоз идругие нашитоварищи.
Величиевсякого ремесла, бытьможет, прежде всего в том и состоит, что оно
объединяет людей: ибо ничего нет в мире драгоценнее уз, соединяющих человека
с человеком.
Работая только ради материальных благ,мы сами себе строимтюрьму.И
запираемся в одиночестве, и все наши богатства - прах и пепел, они бессильны
доставить нам то, ради чего стоит жить.
Я перебираюсамыенеизгладимые свои воспоминания, подвожу итог самому
важному из пережитого, - да, конечно, всего значительней, всего весомей были
те часы, каких не принесло бы мневсезолотомира. Нельзякупитьдружбу
Мермоза,дружбутоварища,скоторымнавсегдасвязалинаспережитые
испытания.
Нельзякупитьзаденьги эточувство, когдалетишь сквозьночь,в
которой горят сто тысяч звезд, и душа ясна, и на краткий срок ты - всесилен.
Нельзякупить за деньги то ощущение новизны мира, что охватывает после
трудного перелета: деревья,цветы, женщины, улыбки- все расцветила яркими
красками жизнь, возвращенная нам вот сейчас, на рассвете, весь согласный хор
мелочей нам наградой.
Не купить за деньги и ту ночь, которая мне сейчас вспоминается, -ночь
в непокоренном районе Сахары.
Мы - три самолета компании "Аэропосталь" - застряли под вечер на берегу
Рио-де-Оро. Первым сделалвынужденную посадку мойтоварищ Ригель -у него
заклинило рули; на выручку прилетел другойтоварищ, Бурга, однако пустячная
поломка и его приковалак земле. Наконец возле них сел я, но к тому времени
уже стемнело. Мы решили починить машину Бурга,но не ковыряться впотьмах, а
ждать утра.
Годом раньше на этом же самом месте потерпели аварию наши товарищи Гурп
и Эрабль - инепокоренные мавры их убили. Мы знали,что и сейчас где-тоу
Бохадора стоит лагеремотряд в триста ружей. Вероятно, издалека увидав, как
приземлилисьнашитрисамолета, они подняли тревогу, - иэтаночь может
стать для нас последней.
Итак,мыприготовились к ночномубдению. Вытащили из грузовыхкабин
несколько ящиков, высыпали багаж, составилиящикив круг и внутри каждого,
точнов сторожке,зажглижалкую свечу,кое-как защищеннуюот ветра. Так
среди пустыни, на обнаженнойкоре планеты, одинокие, словно на заре времен,
мы возвели человеческое поселение.
Мы собрались наглавной площади нашего поселения, на песчаном пятачке,
кудападал из ящиков трепетный свет, и стали ждать. Мыждали зари, которая
принесет нам спасенье, илимавров. И ужне знаю почему, но было в той ночи
что-топраздничное,рождественское.Мыделилисьвоспоминаниями, шутили,
пели.
Мы были слегка возбуждены, как на пиру. А меж тем ничего у нас не было.
Только ветер, песок да звезды. Суроваянищета в духе траппистов. Но за этим
скудно освещенным столом горстка людей, у которых вцелом свете не осталось
ничего, кроме воспоминаний, делилась незримыми сокровищами.
Наконец-то мы встретились. Случается, долго бредешь бок о бок с людьми,
замкнувшись вмолчании, либоперекидываясьнезначащимисловами.Новот
настает час опасности. Итогда мы друг другу опора. Тогда оказывается - все
мычленыодногобратства. Приобщаешьсякдумамтоварищей и становишься
богаче. Мыулыбаемсядруг другу. Таквыпущенныйна волюузниксчастлив
безбрежностью моря.
2
Скажу несколько слов о тебе, Гийоме. Не бойся, я не стану вгонятьтебя
в краску, громкопревознося твою отвагу и мастерство. Неради этого я хочу
рассказать о самом поразительном твоем приключении.
Есть такое человеческое качество, для негоещене придумано названия.
Быть может, серьезность? Нет, иэто неверно. Ведь с ним уживается и улыбка,
и веселый нрав. Оно присущеплотнику: как равный становится он лицом к лицу
скуском дерева, ощупывает его, измеряети, чуждый пустой самонадеянности,
приступает к работе во всеоружии своих сил и умения.
Однажды япрочел восторженный рассказ отвоем приключении,Гийоме, и
давнохочу свести счеты сэтим кривым зеркалом. Тебяизобразиликаким-то
дерзким, языкатым мальчишкой, как будто мужествосостоит в том, чтобы в час
грозной опасности или перед лицом смерти унизиться до зубоскальства!Они не
знали тебя,Гийоме. Тебевовсе незачем перед боемподнимать противника на
смех.