Радфорд и Пегги были на похоронах Лиды-Луизы.Назавтра утром Радфорд
уехал в свою закрытую школу. И больше в течение пятнадцати лет он Пегги не
видел.Отец его вскоре переехал в Сан-Франциско, женился и поселился там.
Радфорду так и не пришлось больше побывать в Эйджерсбурге.
Он встретилсясПеггивесной1942 года.Он как раз отработал год
ординатуры в Нью-Йорке. И ждал теперь, чтобы его призвали в армию.
Как-то вечеромонсидел в Пальмовом зале отеля "Билтмор" и поджидал
свою знакомую, с которой условился там встретиться. Сзади какой-то женский
голосвовсеуслышаниепересказывалроманТэйлораКолдуэлла.Голос
принадлежал южанке, но выговор у нее был вовсе не тягучий, не в нос и даже
распевныйтольковмеру.Радфордрешил,чтоона,всего верней,из
Теннесси. Обернулся. Это была Пегги. Не понадобилось даже второго взгляда.
Минуту он сидел,соображая, что он ей скажет; в том случае, конечно,
если вообщевстанетиподойдеткеестолику-покрывдистанциюв
пятнадцатьлет.Покаон размышлял,Пегги его заметила.Никогда ничего
заранее не обдумывавшая, она вскочила и подошла к его столику.
- Радфорд?
- Да...
Он встал.
Без тени смущения Пегги сердечно чмокнула его в щеку.
Они посидели немного за столиком Радфорда,поговорили о том, как это
удивительно,что они друг друга узнали,и как они оба отличновыглядят.
Потом Радфорд пошел с нею к ее столику. Там сидел ее муж.
Звали мужа Ричард и как-то еще по фамилии,онбылвоенныйлетчик.
Ростувнембыло метра два с половиной,и в руке он держал театральные
билеты,илипилотскиеочки,аможетбыть,копье.БудьуРадфорда
револьвер, он пристрелил бы его на месте.
Они всетроеуселисьзанизенькийстолик,иПеггивосторженно
спросила:
- Радфорд, ты помнишь тот дом на Мисс-Пэккер-стрит?
- Разумеется, помню.
- А знаешь, кто в нем теперь живет? Айва Хаббел с мужем!
- Кто-кто? - переспросил Радфорд.
- Айва Хаббел!Ну помнишь,из нашего класса.Такая без подбородка,
еще ябедничала на всех...
- Кажется,помню,- сказал Радфорд. - Хотя ведь пятнадцать лет... -
добавил он значительно.
Пегги повернулась к мужу и долго вводила его в курс дела с этим домом
на Мисс-Пэккер-стрит. Он слушал с застывшей улыбкой на устах.
- Радфорд, - вдруг сказала Пегги. - А Лида-Луиза?
- Что - Лида-Луиза, Пегги?
- Не знаю,так. Я все время думаю о ней. - Она не повернулась к мужу
с объяснениями. - И ты тоже? - спросила она Радфорда.
Он кивнул:
- Во всяком случае, часто.
- Я в колледже все время заводила ее пластинки.А потом одинпьяный
дурак наступил на мою "Малютку Пегги".
Я проплакала всю ночь. Потом у меня
был один знакомый, он играл в джазе у Джека Тигардена, так у него была эта
пластинка, но он ни за что не соглашался мне ее ни подарить, ни продать. Я
ее так с тех пор и не слышала даже.
- У меня она есть.
- Дорогая, - деликатно вмешался муж Пегги, - я не хочу вас прерывать,
но ведь ты знаешь, какой у Эдди характер. Я же сказал ему, что мы будем.
Пегги кивнула.
- И она у тебя здесь, с собой? - спросила она. - В Нью-Йорке?
- Да. На квартире у моей тетки. Хочешь послушать?
- Когда? - спросила Пегги.
- Да когда угодно...
- Детка.Прости,пожалуйста.Пойми.Сейчасуже полчетвертого.И
если...
- Радфорд, - сказала Пегги. - Мы должны убегать. Слушай, ты не мог бы
позвонитьмнезавтра?Мыостановилисьвэтомотеле.Позвонишь?Ну
пожалуйста,- умоляющим голосом произнесла Пегги, пока муж закутывал ее в
манто.
Радфордрасстался с Пегги, пообещав, что назавтра позвонит.
Однако он не позвонил. И так никогда с ней больше не виделся.
Он почти и не заводил эту пластинку в сорок втором году.Она уже вся
была поцарапана и заиграна. Даже не узнаешь, что это Лида-Луиза.
Знакомая девчонка
В ныне ужедалеком 1936годуяокончил первый курс колледжа, завалив все
пять экзаменов. Получи я только три двойки, декан бы посоветовал мне с осени
продолжатьучебувдругомзаведении.Ноу нас,укруглых двоечников,
преимущество:ненужно часами томиться у кабинета начальства,наша судьба
решаласьбезразговоров.Раз,два - и до свиданья,оноклучшему.Не
пропускать же вечером встречи с девушкой в Нью-Йорке.
Похоже,вэтомколледжезаведеноотчетобуспеваемостистудента
доставлятьродителямне. попочте, апрямойнаводкой из скорострельного
орудия, потому что дома, в Нью-Йорке, дажеоткрывший мне швейцар, очевидно,
был уже в курсе дела иглядел сурово. Вообще, тот вечер дажевспоминать не
хочется.Отец,не повышаяголоса, известил меняотом,что моевысшее
образование можно считать законченным. Я чуть было не спросил, а не попытать
лисчастья в какой-нибудь летней школе. Нововремя удержался. Причина тому
одна. В комнате была мать, онанеумолкая твердила однои то же: мои беды
все потому, что я слишком редко обращался к своему научному руководителю, на
то он и руководитель, чтобы руководить. После таких заявлений остаетсялишь
пойти с приятелем в бар да напиться. Слово за слово, ивот в нашей "беседе"
наступилмомент,когдапосценариюмнеполагалосьвыдатьочередное
призрачное обещание "взяться за ум". Однако я эту банальную сцену опустил.
Втот жевечеротец заявил, чтонезамедлительно определитменяна
работу в своей фирме, но я-то знал, что по крайней мереближайшая неделя не
сулит мне страшных бед. Отцу придется поломатьголову,прикидываяи так и
эдак, какпристроить меняв своемделе:егопартнеры,увидев меня лишь
однажды, едва заиками не сделались.