Нос у нее был длинный,но очень тонкий и с очень высокой
переносицей-дажевсамыеморозные дни он выглядел нормально.Карие
глаза,пусть не такие уж и огромные, были зато ужасно добрые. Если она не
поджималагубы-чтобывалонечасто,посколькуее лицо почти всегда
сковывала тревога,идущая изнутри,- но если она их все же не поджимала,
то было сразу заметно, что губы совсем не тонкие, и что серединка нижней -
даже пухленькая. Корин была очень интересная девушка.
Но когдаейбыло семнадцать,большинство ее знакомых молодых людей
вовсе не находили ее интересной. Объяснялось это в первую очередь тем, что
оначасто говорила не подумав и оттого казалась резкой,тем более что не
терпеладажемалейшегоискаженияфактов.Скажем,какой-нибудьюноша
сообщал ей точное число выпитых накануне коктейлей,а Корин, как ни в чем
не бывало,отпускала что-нибудь совершеннонемыслимоевроде:"Еслимы
поторопимся,тоуспеемна двенадцать тридцать одну,а не на двенадцать
сорок. Ну что, помчались?"
И это еще не все.Молодые люди ощущали,а бывало,и выясняли,что
Корин не нравится,если ее ни с того ни с сего обнимают.Онатогдаили
отпрыгивалавсторону,илипросила прощения.От такого дела взбесится
любой уважающий себя абитуриент Йеля. В общем, Корин еще долго отпрыгивала
и просила прощения.Не исключено, что ни один из ее кавалеров и не мог ей
толком помочь.Обнимать вообще надо уметь,а застенчивую девушку-тем
более.
В колледже Корин стала немного общительней.Не сильно,новсеже.
Девочкисумелиразглядетьза ее стеснительностью чувство юмора,и с их
помощью она научилась им пользоваться.Но это еще не все.Постепенно все
общежитие узнало,что Корин умеет держать язык за зубами, и уже на первом
курсе онасталахранительницейобщежитскихтайн.Несчестьхолодных
массачусетскихночей,когдаейприходилось вылезать из теплой постели,
чтобы вынести обвинительный или оправдательный приговор ухажеру подруги. В
каком-тосмыслеэтаобязанностьпошлаей на пользу.Давать полночные
советы - занятие поучительное,особенно еслирискуешьпроверятьихна
себе.Но,если заниматься этим делом слишком долго, до самого последнего
курса, знания, поверьте, окажутся чисто академическими и бесполезными.
Получив дипломУэлсли,Коринотправиласьв Европу.Ехать сразу в
Филадельфию и жить там строюроднойсестройсостороныматериейне
хотелось.Крометого,онадавно и настойчиво стремилась увидеть имение
покойного отца в Германии.У нее было ощущение, что там острее вспомнится
все, что давно и несправедливо забыто.
Хотя отцовские владенияинепробудиливКоринбурныхдочерних
чувств,вЕвропеонапрожилатригода.Следуямоде,она училась и
развлекалась в Париже,Вене, Риме, Берлине, Сан-Антонио, Канне и Лозанне.
Кобычнымдлянаходящихся в Европе американцев-невротиков удовольствиям
онадобавилакое-какиеиздоступныхлишьдевушкам-миллионершам.
За
тридцатьс небольшим месяцев Корин купила себе девять машин.Не то чтобы
они все ей не подходили.Несколько онапростоподарила.Пожалуй,лишь
бедныйчистенькийевропеецспособензаставитьамериканца ощутить себя
богатым до неприличия.
За тригодавЕвропеКоринпознакомиласьсо многими мужчинами и
молодыми людьми,ноединственнымеенастоящимдругомсталюношаиз
Детройта.Звали его Пат: правда, я не знаю, было это сокращением от имени
Патрик,или от фамилииПатерсон.Вовсякомслучае,именноонсумел
вдолбить Корин,что надо закрывать глаза,когда целуешься. Он же, скорее
всего, стал первым, кому Корин позволила пройтись по улицам своего детства
и увидеть маленького мальчика в шерстяном авиаторском шлеме.
Молодой человек из Детройта небылпростофилей.Узнав,какчасто
Коринсовершаетуединенные прогулки в прошлое,он попробовал вмешаться.
Руководствуясь самыми благими намерениями, он пытался изменить направление
еемыслей.Бедняга,увы,не успел.Он выпал на полном ходу из девятой
машины Корин и разбился насмерть.
После егогибелиКоринвернуласьвАмерику.Онапоехалав
Филадельфию,в дом троюродной сестры,гдестуденткойвсегдапроводила
каникулы.Прожила она там месяц.Однокурсница из Уэлсли рассказала ей по
телефону об однойгромадной,жуткодорогой,однимсловом,чудненькой
квартиркеврайонеВосточныхШестидесятыхвНью-Йорке.Однокурсница
сказала, что квартира - именно то, что нужно Корин.
Корин сняланью-йоркскую квартиру и просидела в ней безвылазно почти
полгода.Она много читала.Молодой человек из Детройтабылпомешанна
книгахиблагодаряемуКоринпристрастиласьк чтению.С несколькими
соученицами по Уэлслионаходилапообедатьиливтеатр.Попросьбе
отцовскогоадвокатаподписывалавремяот времени бумаги.Но за семь с
лишним месяцев, проведенных в Нью-Йорке, никаких существенных перемен в ее
жизни не произошло.
Несколько раз ей назначалсвиданиебратеепоследнейсоседкипо
комнате в колледже.Молодой человек считался едва ли не первым бабником в
городе,но Корин,по молодости,как-то раз объяснила ему,чтоунего
простострашнейшийЭдиповкомплекс.Раздосадованныйюныйджентльмен
выплеснул ей в лицо виски с содовой и угодил сильнозамороженнымкубиком
льдавправыйглаз.Вздувшийсяфонарь положил начало профессиональной
карьере Корин,потому что,когда он бесследно исчез,ей захотелосьэто
отметить неким полезным начинанием. Другими словами, она позвонила Роберту
Уэйнеру,пообедала с ним и попросила узнать, не найдется ли для нее места
в журнале, где он трудится.
Думаю, здесь стоит между делом упомянуть,что Роберт Уэйнер - это я.
Достаточно серьезных оснований вести рассказ от первого лица у меня нет.