Первым пришел Роберт Уэйнер, За ним - Луиза
и Элиот Зеермейеры изТакахо,оченьтонкиелюди.СледомпришлаЭлис
Хэпберн,котораяпреподавалатогдаилиещераньше в Уэлсли.Симор и
ФрэнсисХерц,самыебольшиеинтеллектуалысредизнакомыхКорин,
поднималисьна лифте вместе с Джинни и Уэсли Фаулерами,партнерами Корин
по бадминтону.По меньшей мере пятеро изсобравшихсячиталиобекниги
Форда.(Новинка-"Человекнакарусели" - только что появилась.) И по
меньшей мере трое из этих пяти искреннеинеустанновосхищалисьгением
Форда.
Форд опоздал почти на час и почти до самого десерта стеснялся.Потом
вдруг вошел в роль почетного гостя и поразительно тонко провел ее.
Целый час он сам рассуждал и выслушивал соображения Роберта Уэйнера и
Элиота Зеермейера о стихах Хопкинса.
Си Херцу он не только далвесьмадельныйсоветнасчетегокниги
(тогда еще готовившейся) о Вордсворте,но подсказал название и содержание
трех глав.
Суфражистские выпады Элис Хэпберн он отразил и глазом не моргнув.
Он крайне деликатно исовершенновпустуюобъяснилУэслиФаулеру,
почему Уолт Уитмен не "непристойный" поэт.
Ни в том,что говорил Форд, ни в том, как он вел себя весь вечер, не
было даже намека на позерство.Он просто был великим человеком,который,
невзирая на то,что его величие сковано рамками званого обеда, тактично и
последовательно,оставаясьсамимсобой,без высокомерия и заискивания,
общался с присутствующими.Вечер удался.Пускай не все это понимали,но
чувствоваливсе.На следующий день в редакционный кабинет Корин позвонил
по внутреннему Роберт Уэйнер.
Как всегда случается с теми, кто излишне печется о чужой добродетели,
Уэйнеру даже по телефону было трудно скрыть свою озабоченность.
- Прекрасный вечер, - начал он.
- Бобби,тыпростопрелесть!-воскликнулаКорин,заходясьот
восторга.- Вы все - просто прелесть!Слушай.Поговори с телефонисткой.
Узнай, может, я могу тебя поцеловать.
- Делатьнечего.-Уэйнероткашлялся.-Радслужитьмоему
правительству.
- Я не шучу!- У Корин даже закружилась голова от избытка нежности к
Бобби;он правда был просто прелесть.- Причемтутправительство?-
поинтересовалась она беспечно.
- Он не любит тебя, Корин.
- Что? - спросила Корин. Она отлично расслышала Уэйнера.
- Он не любит тебя,- отважно повторил Уэйнер. - Форду даже в голову
не приходит, что тебя можно любить.
- Заткнись, - сказала Корин.
- Хорошо.
Последовала долгая пауза.Потом Уэйнер всежеподалголосснова.
Казалось, он говорил издалека.
- Корин,я помню,как очень давно поцеловал тебя в такси.Когда ты
первыйразвернуласьизЕвропы.
Когда ты
первыйразвернуласьизЕвропы.Этобылнесовсем честный поцелуй,
замешанный на виски с содовой - может, помнишь - я еще смял твою шляпку. -
Уэйнер снова откашлялся, но на этот раз договорил до конца все, что считал
необходимым сказать:-Понимаешь,тытогдатакподняларуки,чтобы
поправитьшляпку...ивзеркальце над фотографией водителя у тебя было
такое лицо...В общем, я не знаю. Ты до того здорово посмотрела и вообще.
Короче, поправлять шляпку, как ты, не умеет никто на свете.
Корин холодно оборвала его, спросив:
- Ну и к чему ты это?
Но все же Уэйнер растрогал ее, и довольно глубоко.
- Да ни к чему,скорей всего. - И потом: - Нет, к чему. Очень даже к
чему.Я пытаюсь тебе втолковать, что Форду не дано понять, что лучше тебя
никтонасветенеумеетпоправлять шляпку.Я хочу сказать,человек,
подобно Форду достигающий вершин поэзии,не можетоставатьсянормальным
мужчиной, способным разглядеть умеющую поправить...
- Ты повторяешься, - сердито перебила его Корин.
- Возможно.
- А почему ты решил... - она запнулась, а потом добавила вызывающе: -
мнеказалось,чтопоэты-токакраз и должны лучше разбираться в таких
вещах, чем прочие.
- Разбираются,еслиим нравится сочинять стихи.Но не разбираются,
если живут поэзией,- сказал Уэйнер.- Понимаешь,Корин, в обеих книгах
Форда нет ни строчки стихов.Там одна поэзия.Ты представляешь себе, что
это значит?
- Объясни.
- Хорошо.Этозначит,чтоонпишетподвоздействиемзастывшей
красоты. Так могут писать только те...
- Повторяешься, - обрезала Корин.
- Я бы не стал звонить, если бы мне нечего было сказать. Если бы я...
- Слушай, - сказала Корин, - ты считаешь, что он немного психованный.
Янесогласна с тобой,Бобби.Это неправда.Он...он сдержанный.Он
добрый, он ласковый, он...
- Не будь дурочкой,Корин.Психованней не бывает. Другим он быть не
может. Не будь дурочкой. Он по уши увяз в своем психозе.
- Акакиеутебяоснования полагать,что я ему не нравлюсь?- с
достоинством спросила Корин. - Я очень ему нравлюсь.
- Конечно, нравишься. Но он тебя не любит.
- Ты уже говорил. Прошу тебя, заткнись.
Но Уэйнер решительно приказал:
- Корин, не выходи за него замуж.
- А теперь послушай меня.- Она ужасно разозлилась. - Раз он меня не
любит - как ты весьма любезно заметил - то моишансывыйтизанегоне
особенно велики, так?
Уэйнеру не хотелось казаться самоуверенным, но его уже понесло.
- Он женится на тебе, - сказал он.
- Вот как. Почему?
- Простоженитсяивсе.Тыемунравишься,аонхолодный и не
подумает,или не захочет подумать,что не должен женитьсянатебе.