Онтогдаподумал,чтоэтооназдорово
догадалась,хоть и девчонка.Она сидела через проход от него, и он залез
под парту, будто бы что-то уронил, а сам шепнул ей:
- Эй! Ты всегда так прилепляешь резинку?
Юная ледисжевательнойрезинкоймеждуключицамиобернулась,
приоткрыв рот,и кивнула.Она была польщена. То был первый случай, когда
Радфорд обратился к ней не по учебному делу.
Радфорд пошарил под партой, ища несуществующий ластик.
- Слушай. Хочешь, я тебя познакомлю после школы с одним моим другом?
Пегги прикрыла рот ладонью и притворилась, что кашляет.
- С кем? - спросила она.
- С Черным Чарльзом.
- А он кто?
- Один человек. Играет на рояле. На Уиллард-стрит. Мой приятель.
- Мне не разрешают ходить на Уиллард-стрит.
- Подумаешь!
- А ты когда пойдешь?
- Сразу после школы.Сегодня она нас не будет оставлять. Ей самой-то
скучища... Двинули?
- Двинули.
В тот день дети отправились на Уиллард-стрит, и Пегги познакомилась с
Черным Чарльзом, а Черный Чарльз с Пегги.
Кафе Черного Чарльза было обыкновенной дешевой забегаловкой ивечным
бельмом на глазу городских властей, которые и всю-то улицу, на которой оно
стояло,из года в год неизменно обрекали на снос -набумаге,понятное
дело. Про такие заведения родители - глядя сквозь боковое стекло семейного
автомобиля-обыкновенноговорятдетям:"Безобразие.Антисанитария".
Словом,это было отличное местечко.Да и не случалось,кажется, чтобы у
молодых посетителей Черного Чарльза хотьоднаждыразболелисьживотыот
аппетитных,шипящихв сале сосисок,которые он подавал.Но вообще-то к
Черному Чарльзу ходили не затем,чтобы есть.Конечно,придешь, так уж и
поешь, но идешь-то не для этого.
К Черному Чарльзу ходили потому,что он играл на рояле,какбог-
играл словно какой-нибудь знаменитый пианист из Мемфиса,а может,и того
лучше. Он играл и свинг, и просто, и, когда ни придешь, он всегда сидел за
роялем,а потом пора было уже уходить домой, а он все сидит за роялем. Но
дело даже не только в этом.Настоящий хороший музыкант не можетуставать
от музыки,это само собой,тут и удивляться нечему.Но его отличала еще
одна черта,свойственная мало кому из белых музыкантов. Он был добрый, и,
когдакнемуподходилиипросилисыгратьчто-нибудьили просто так
подходили поговорить, он всегда слушал. И смотрел на тебя, а не мимо.
До того,какРадфорд привел Пегги,он был,видимо,самым юным из
посетителей Черного Чарльза.Он уже больше двух лет ходил туда один, раза
по два,по три в неделю.И всегда засветло,по той простой причине, что
поздно вечером ему не разрешалось уходить из дому.Правда, на его долю не
доставалось той толкотни, того гомона и чада, которыми славилось заведение
Черного Чарльза в ночное время;зато и днем он получал кое-что не хуже, а
тоиполучше.
Онмогслушать,какЧерныйЧарльзиграет подряд все
знаменитые песни.Нужно было только разбудить его.Но в этом-тоибыла
загвоздка. Черный Чарльз после обеда спал и спал мертвецким сном.
Оказалось, что с Пегги бегать на Уиллард-стрит к Черному Чарльзуеще
лучше,чемодному.С ней было хорошо не только сидеть на полу,с ней и
слушать было хорошо.Радфорду нравилось, как она подтягивает к подбородку
длинныекрепкиеноги,всевсиняках и ссадинах,и сплетает пальцы на
лодыжках. Нравилось, как она, когда слушает, прижимает рот к коленкам, так
чтоотзубовостаютсяметины.И как она потом шла домой:не болтала,
толькоинойразподдастногойкамешекиликонсервнуюбанкуилив
задумчивостираздавитпяткойнадвоеокурок сигары.В общем,она была
девчонка что надо,хотя Радфорд, конечно, ей этого не говорил. У нее была
опасная привычка чуть что лезть с нежностями,даже,кажется,совершенно
безо всякого повода.
Но надоотдать ей справедливость - она даже научилась будить Черного
Чарльза.
Однажды, когда они,как обычно,в четвертом часу вошли в кафе,она
сказала:
- Радфорд, знаешь что? Можно, сегодня я его разбужу?
- Валяй. Если только у тебя получится.
Черный Чарльз,снявботинки,спалнастаройжесткойкушетке,
отгороженный несколькими неубранными столиками от своего любимого рояля.
Пегги подошла к вопросу с научной обстоятельностью.
- Что же ты? Давай буди.
- Погоди, не мешай. Я сейчас.
Радфорд смотрел на нее снисходительно.
- Н-да.Его так просто не растолкаешь.Видела, как я? Нужно выбрать
верное место. Где почки. Ты же видела.
- Вот сюда? - Пегги ткнула пальцем в чувствительный островок на спине
у Чарльза, отчеркнутый сверху сиреневыми подтяжками.
- Давай-давай.
Пегги размахнулась и ударила.
Черный Чарльз чуть пошевелился, но продолжал спать, не переменив даже
позы.
- Не попала ты. И потом, надо гораздо сильнее.
Пегги задумала сделать изсвоейправойрукиболеесокрушительное
оружие.Сжала кулак, просунув большой палец между средним и указательным,
и, вытянув руку, залюбовалась своей работой.
- Так ты только палец сломаешь. Слышишь? Убери палец...
- Не мешай. - И Пегги, словно цепом, ударила спящего по спине.
Удар подействовал.Чарльзиспустилистошныйвопль и на добрых два
фута подлетел вдушныйвоздухнепроветренногокафе.Иещенеуспел
приземлиться, как Пегги обратилась к нему с просьбой:
- Пожалуйста, Чарльз, будь добр, сыграй мне "Леди, леди".
Чарльз поскреб в затылке, опустил свои огромные ступни в носках прямо
на усыпанный окурками пол и скосил глаза:
- Ах, это ты, Маргарет?
- Да.