Объявлениепризывало,идаже
подчеркивало,чтопризываетоновесьмаfortementвсех
квалифицированных преподавателей немедленно подать заявление на
должностьпреподавателянасамыхновых, самых прогрессивных
художественных заочных курсах Канады. Кандидаты должныотлично
владетькаканглийским,таки французским языками, и только
лица с безукоризненной репутацией и примерным поведениеммогут
приниматьучастиевконкурсе.Летний семестр на курсах "Les
Amis des Vieux Ma-tres" официально открываетсядесятогоиюня.
Образцы работают как в области чистого искусства, так и рекламы
надобыловыслатьнаимямосьеЙошото,директора курсов,
бывшего члена Императорской академии изящных искусств в Токио.
Менятутженаполниланепреодолимаяуверенность,что
лучшегокандидата,чемя,ненайти.Я вытащил портативную
машинкуБоббииз-подкроватиинаписалпо-французски
длиннейшее,неумеренновзволнованноеписьмомосьеЙошото;
утренниезанятиявсвоейшколеяиз-заэтого,конечно,
пропустил.Отвступления -- целых три страницы! -- просто шел
дым столбом. Я писал, что мнедвадцатьдевятьлетичтоя
внучатыйплемянникОнореДомье.Я писал, что только сейчас,
после смерти жены, я покинул небольшое родовое поместье наюге
Франциии временно -- это я подчеркнул особо -- гощу в Америке
у престарелого родственника. Рисуя я с раннего детства,нопо
советуПаблоПикассо,старейшегоилюбимейшего друга нашей
семьи, я никогда еще не выставлялся. Однако многие моиполотна
--маслои акварель -- в настоящее время украшают лучшие дома
Парижа, притом отнюдь не домакаких-нибудьнуворишей,иуже
gegn--вниманиесамыхвыдающихсякритиков нашего времени.
Послебезвременнойитрагическойкончинымоейсупруги,
последовавшейпослеulc-rationcanc-reuse,ябылглубоко
уверен, что никогда больше некоснусьхолста.Нонедавноя
почтиразорился,иэтозаставиломеняпересмотретьмое
серьезнейшееr-solution.Янаписал,чтосочтузачесть
представить"Любителямвеликих мастеров" образцы своих работ,
как только мне ихвышлетмойпарижскийагент,которомуя,
разумеется,напишуtr-spress-.Иподпись:"С глубочайшим
уважением Жан де Домье-Смит".
Этотпсевдонимяпридумывалчутьлинедольше,чем
писалось все письмо.
Письмобылонаписанонапростойтонкойбумаге.Но
за-печатал я его в конверт, где стояло "Отель Ритц". Янаклеил
маркидлязаказного письма, стащив их из ящика Бобби, и отнес
конвертвниз,вспециальныйпочтовыйящик.Попутия
остановилсяуклерка,раздававшегопочту(онявноменя
ненавидел), и предупредил его о возможном поступлении писемна
имядеДомье-Смита.
Попутия
остановилсяуклерка,раздававшегопочту(онявноменя
ненавидел), и предупредил его о возможном поступлении писемна
имядеДомье-Смита.Около половины третьего я проскользнул в
свой класс: урок анатомии уже начался без четверти два. Впервые
мои соученики показались мне довольно славными ребятами.
Четыре дня подряд я тратил все свое свободное -- даине
совсемсвободное--времянарисованиеобразцов,как мне
казалось,типичныхдляамериканскойрекламы.Работаяпо
преимуществуакварелью,но иногда для вящего эффекта переходя
на рисунок пером, я изображал сверхэлегантные парыввечерних
костюмах-- они прибывали в лимузинах на театральные премьеры,
сухопарые, стройные, никому в жизнинепричинявшиестраданий
из-занебрежного отношения к гигиене подмышек, впрочем, у этих
существ, наверно, и подмышек не было. Я рисовал загорелыхюных
великановвбелыхсмокингах--они сидели у белых столиков
окололазоревыхбассейновиспреувеличеннымэнтузиазмом
подымализаздоровьедругдругабокалыс коктейлями, куда
входил дешевый, ноявносверхмодныйсортвиски.Ярисовал
краснощеких,очень "рекламогеничных" детей, пышущих здоровьем,
-- сияя от восторга, они протягивали пустые тарелки из-под каши
и приветливо просили добавку. Ярисовалвеселыхвысокогрудых
девушек--они скользили на аквапланах, не зная забот, потому
что были прочно защищены оттакихвсенародныхбедствий,как
кровоточащиедесна,нечистыйцветлица, излишние волосики и
незастрахованная жизнь. Я рисовал домашних хозяек, иеслиони
неупотреблялилучшую мыльную стружку, то им грозила страшная
жизнь:нечесаные,сутулые,онибудутмаятьсявсвоих
запущенных,хотя и огромных кухнях, их тонкие руки огрубеют, и
детиперестанутихслушаться,амужьяразлюбятнавсегда.
Наконецобразцыбылиготовы,иятут же отправил их мосье
Йошотовместесдесяткомпроизведенийчистогоискусства,
которые я привез с собой из Франции. К ним я приложил небольшое
письмецо,гдесжато, но задушевно рассказывалось о том, как я
без чье бы то нибылопомощи,следуявысокимромантическим
традициям,преодолевалвсяческиепрепятствия и в одиночестве
достиг сияющих холодной белизной вершин мастерства.
Несколько дней я провел в напряженном ожидании, но к концу
недели пришло письмо от мосье Йошото,гдесообщалось,чтоя
зачисленпреподавателемкурсов"Любителивеликих мастеров".
Письмо было написано по-английски, хотя я писалпо-французски.
(Впоследствиияузнал, что мосье Йошото знал французский и не
знал английского, и почему-то поручилответитьмадамЙошото,
немногознавшейанглийский.) Мосье Йошото писал, что летний
триместр будет, пожалуй, самым загруженным и начнетсядвадцать
четвертогоиюня.Он напоминал, что мне оставалось пять недель
дляустройстваличныхдел.