Зуиосторожноопустилсянатабуретку,потомс явным
интересом взглянул на ноты, раскрытые на пюпитре.
- Онтакойблохастый,чтодаже смешно,- сказала Фрэнни. Она немного
поборолась с Блумбергом, стараясь придать ему мирную позу домашней кошечки.-
Вчера я поймала на нем четырнадцать блох. Это только на одном боку.- Она
резко столкнула Блумберга вниз, потом взглянула на Зуи.- Кстати,кактебе
понравился сценарий? - спросила она.- Получил ты его наконец или нет?
Зуи не отвечал.
- Господи!-сказалон,несводяглазс нот на пюпитре.- Кто это
выкопал?
Пьесаназывалась"Нескупись,послушай,детка".Она была примерно
сорокалетнейдавности.Наобложкекрасовался рисунок сепией с фотографии
мистера и миссис Гласс. Мистер Гласс был в цилиндре и во фраке, миссис Гласс
- тоже.Обаослепительноулыбалисьв объектив, и оба, наклонясь вперед и
широко расставив ноги, опирались на тросточки.
- А что это? - сказала Фрэнни.- Мне не видно.
- Бесси и Лес. "Не скупись, послушай, детка".
- А! - Фрэнни хихикнула.- Вчера вечером Лес Предавался Воспоминаниям. В
моючесть.Ондумает,что у меня расстройство желудка. Все ноты из шкафа
вытащил.
- Хотелбы я знать, как это мы все очутились в этой чертовой ночлежке,
если все началось с "Не скупись, послушай, детка". Поди пойми.
- Не могу. Я уже пробовала,- сказала Фрэнни.- Расскажи про сценарий. Ты
егополучил?Тыговорил,чтоэтот самый Лесаж или как его там собирался
оставить его у швейцара по дороге...
- Получил, получил,- сказал Зуи.- Мне неохота его обсуждать.
Онсунулсигарувроти принялся правой рукой наигрывать в верхних
октавахмотивпесенкиподназванием"Кинкажу", успевшей, что любопытно,
стать популярной и позабыться еще до того, как Зуи родился.
- Янетолькополучил сценарий,- сказал он.- Еще и Дик Хесс позвонил
вчера около часу ночи - какраз после нашей с тобой маленькой потасовки - и
пригласилменявыпить,скотина.ВСан-Ремо.ОнО_т_к_р_ы_в_а_е_т
Г_р_и_н_и_ч-В_и_л_л_е_д_ж. Боже правый!
- Неколотипоклавишам,-сказалаФрэнни,глядя на него,- Если ты
собираешьсятамсидеть,тоябудудавать тебе указания. Вот мое первое
указание: не колоти по клавишам.
- В_о-п_е_р_в_ы_х,онзнает, что я не пью. Во-вторых, он знает, что я
родилсявНью-Йорке,иесли есть что-нибудь на свете для меня совершенно
невыносимое,такэто "местный колорит". В-третьих, он знает, что я живу за
семьдесяткварталовотего Вилледж, черт побери. И в-ч_е_т_в_е_р_т_ы_х, я
ему три раза сказал, что я уже в пижаме и в домашних туфлях.
- Не колоти по клавишам,- приказала Фрэнни, гладя Блумберга.
- Такнет, дело было неотложное. Ему надо было видеть меня немедленно.
Чрезвычайноважно.
Ему надо было видеть меня немедленно.
Чрезвычайноважно.Не ломайся, слышишь! Будь человеком хоть р_а_з_а жизни,
прыгай в такси и кати сюда.
- И ты покатил? И крышкой тоже не грохай. Это мое второе...
- Нуда, конечно же, я покатил! Нет у меня этой треклятой силы воли! -
сказал Зуи. Он закрыл крышку сердито, но без стука.- Моябедав том, что я
боюсьза всех этих провинциалов в Нью-Йорке. И мне плевать, сколько времени
они тут пробыли. Я вечно за них трясусь - какбыихнепереехалиили не
избилидоп_о_л_у_с_м_е_р_т_и,покаони рыщут в поисках мелких армянских
ресторанчиковна Второй авеню. Да мало ли еще какая хреновина случится. Зуи
мрачно пустил клуб дыма поверх страниц "Не скупись...".
- Вобщем,я-такитудапоехал,- сказал он.- Там уже, конечно, сидит
старинаДик.Такойубитый, такой р_а_с_с_т_р_о_е_н_н_ы_й, до того набитый
важныминовостями,которые не могут подождать до завтра. Сидит за столом в
джинсахижуткойспортивнойкуртке. Этакий изгнанник с берегов Де Мойн в
Нью-Йорке.Яего чуть не прикончил, ей-богу. Ну и ночка! Я сидел там битых
двачаса,аонмневыкладывал, какой я умнейший сукин сын и что вся моя
семья - сплошьгениальные психотики и психопаты. И т у т - когда он наконец
кончилпсихоанализироватьменя,иБадди, и Симора, которых он в глаза не
видал,икогдаон наконец уперся в какой-то умственный тупик, решая, быть
емудоконцавечерачем-то вроде Колетт, которая одинаково бьет правой и
левой, или вроде маленького Томаса Вулфа,- тутонвдруг вытаскивает из-под
столароскошный портфель с монограммой и сует мне в руки новенький сценарий
часового фильма.
Зуимахнулрукой, словно отмахиваясь от надоевшей темы. Но он встал с
табуреткислишкомбыстро,такчтоэтотжествряд ли можно было счесть
прощальным. Сигару он держал во рту, а руки засунул в карманы брюк.
- Яг_о_д_а_м_ислушал, как Бадди рассуждает об актерах,- сказал он.-
Божемой,послушал бы он, что я могу ему рассказать о Писателях, Которых Я
Знал.
Онсминуту постоял на месте, затем двинулся вперед без видимой цели.
Остановился у "Виктролы" образца 20-го года, бессмысленно воззрился на нее и
гавкнулвтрубудваразаподряд,для собственного удовольствия. Фрэнни
засмеялась, глядя на него, а он нахмурился и пошел дальше. У водруженного на
радиоприемник "Фрешмен" 1927 года аквариума с рыбками он вдруг остановился и
вынул ситару изо рта. Он с явным интересом заглянул в аквариум.
- Все мои черные моллинезии вымирают,- сказал он и машинально потянулся
к баночке с кормом, стоявшей возле аквариума.
- Бессиихутромкормила,-вмешалась Фрэнни. Она продолжала гладить
Блумберга,всеещенасильноприучаяегок трудному и сложному миру вне
теплого вязаного аледа.
- У них голодный вид,- сказал Зуи, но убрал руку от рыбьего корма.- Вот
этот малый совсем отощал.- Онпостучалпо стеклу ногтем.- Куриный бульон -
вот что тебе нужно, приятель.
- Зуи,- окликнула Фрэнни, чтобы отвлечь его.