- Зуи,- окликнула Фрэнни, чтобы отвлечь его.- Как твои дела все-таки? У
тебя д_в_а сценария. А о чем тот, что тебе завез на такси Лесаж?
Зуиещесминутунеотрывносмотрелнарыбку.Потом,повинуясь
внезапному,но,как видно, непобедимому капризу, растянулся на ковре лицом
вверх.
- Втом,чтоприслалЛесаж,мнепредлагаютигратьнекоегоРика
Чалмерса,- сказалон,закидываяногунаногу.- Могу поклясться, что это
салоннаякомедияобразцатысячадевятьсотдвадцатьвосьмогогода,
готовенькаякакназаказпокаталогуФренча.Развечтороскошно
осовремененнаяболтовней о комплексах, подавленных желаниях и сублимации, и
все это на жаргоне, который автор перенял у своего психоаналитика.
Фрэннисмотрела на Зуи, точнее на то, что ей было видно. С того места,
где она сидела, были видны только подошвы и каблуки его ботинок.
- Ну, а то, что написал Дик? - спросила она.- Ты уже читал?
- АуДика я могу играть Верни, чувствительного дежурного из метро. В
жизнине приходилось читать такой чертовски оригинальной и смелой пьесы для
телевидения.
- Правда? Значит, это так здорово?
- Янеговорил-здорово,я сказал - смело. Давай на этом, брат, и
помиримся.Наутропослевыпускав эфир все на телевидении будут бегать и
хлопать друг друга по плечам, довольные до потери сознания. Лесаж. Хесс. Пом
рой.Заказчики. Вся смелая команда. А начнется это уже сегодня. Если уже не
началось. Хесс войдет в кабинет Ле-сажа и скажет: "Мистер Лесаж, сэр, есть у
меняновыйсценарийпро чувствительного молодого дежурного из метро, от
неготакиразитсмелостьюипервозданнойчистотой.Анасколько мне
известно,сэр,послеНежныхиДушещипательных сценариев вы больше всего
любитесценарии,полныеСмелостии Чистоты. А в этом сценарии, честное
слово,от Чистоты и Смелости просто не продохнешь. Он весь набит слезливыми
ислюнявымитипами. В нужных местах и жестокости хватает. И как раз тогда,
когдадушевнотонкийдежурный из метро совсем запутался в своих моральных
проблемахиеговера в человечество и в Маленьких людей рушится, из школы
прибегаетегодевятилетняяплемянницаивыдаетемупорциюславной,
доморощеннойшовинистической философии, которая перекочевала к нам из про-,
шлогопрямикомотвыросшей в глуши жены Эндрю Джексона. Бьет без промаха,
сэр!Он такой приземленный, такой простенький, такой высосанный из пальца и
притомдостаточнопривычныйизаурядный,чтонаши жадные, издерганные,
невежественные заказчики непременно его поймут и полюбят".
Зуи вдруг резко приподнялся и уселся на ковре.
- Я только что из ванны, весь в поту, как свинья,- пояснил он. Он встал
иисподволь,словно против воли, бросил взгляд в сторону Фрэнни. Он совсем
былоотвелглаза,новместоэтогостал внимательно в нее вглядываться.
Опустив голову, она смотрела на Блумберга, который лежал у нее на коленях, и
продолжала его гладить. Но что-то переменилось.
- Ага,-сказалЗуи и подошел к дивану, явно напрашиваясь на скандал.-
Леди шевелит губками. Настал час Молитвы.
Фрэнни не поднимала глаз.
- На кой черт тебе это понадобилось? - спросил он.- Спасаешься от моего
нехристианского отношения к художественному ширпотребу?
Фрэнниподняла глаза и закивала головой, моргая. Она улыбнулась брату.
Губы у нее и вправду безостановочно двигались.
- Итымненеулыбайся, пожалуйста,- сказал Зуи спокойным голосом и
отошел от дивана.- Симорвечномнеулыбался.Этотпроклятыйдомкишит
улыбчатымилюдьми.-.Онмимоходом,почти не глядя, ткнул большим пальцем в
какую-то книжку, наводя порядок на книжной полке, и прошел дальше. Подошел к
среднемуокну,отделенномуширокимподоконникомот столика из вишневого
дерева,закоторыммиссисГласспросматривала счета и писала письма. Он
стоялспинойкФрэннии смотрел в окно с сигарой в зубах, засунув руки в
карманы.
- Атызнаешь, что мне, возможно, придется ехать на съемки во Францию
нынче летом? - спросил он с раздражением.- Я тебе говорил?
Фрэнни с интересом посмотрела на его спину.
- Нет, не говорил! - сказала она.- Ты не-шутишь? А какая картина?
Зуи, глядя на посыпанную гравием крышу школы напротив, сказал:
- А,этодлиннаяистория.Тутвозник какой-то хмырь из Франции, он
слышалнаборпластинок,которыеязаписал с Филиппом. Я с ним завтракал
недели две назад. Настоящий шноррер, но в общем симпатичный, и явно он у них
там как раз сейчас в большом ходу.
Он поставил ногу на подоконник.
- Ничегоопределенного-сэтимиребятаминикогдаточноне
договоришься, но я, по-моему, почти вбил ему в голову мысль - снять фильм по
роману Ленормана. Я его тебе посылал.
- Да-да!Ой_^как здорово, Зуи! А если ты поедешь, то когда, по-твоему?
- Этонездорово. Вот в чем загвоздка. Я бы с удовольствием снялся.
Ей-богу, с удовольствием. Но мне адски не хочется уезжать из Нью-Йорка. Если
ужхочешьзнать,ятерпетьнемогутак называемых "творческих людей",
которые разъезжают разными там пароходами. Мне наплевать, по каким причинам.
Я здесь р_о_д_и_л_с_я. Я здесь в школу ходил. Меня тут м_а_ш_и_н_а с_б_и_л_а
- дважды,иоба раза на той же треклятой у_л_и_ц_е. И нечего мне делать на
съемках в этой Европе, прости господи.
Фрэнни задумчиво смотрела на его спину, обтянутую белой тканью рубашки.
Ее губы продолжали все так же неслышно произносить что-то.
- Почему же ты едешь? - спросила она.- Раз у тебя такие сомнения.
- Почемуяеду?-сказалЗуинеоборачиваясь.- А потому, что мне
чертовскинадоеловставатьпо утрам в бешенстве, а по вечерам в бешенстве
ложитьсяспать.Яеду,потомучто я сужу каждого несчастного язвенника,
который мне встречается.