Имбирь,корицу,
хинную коркуи камфору взвешивали на ювелирных и аптекарских весах, наглухо
закрываяприэтомдверии окна,чтобысквознякомне сдуло драгоценную
пылинку. Какниабсурднананашсовременныйвзглядподобнаярасценка
пряностей, она становится понятной, когда вспомнишь о трудностиих доставки
и сопряженном снеюриске. Бесконечно велико было в те временарасстояние
междуВостокомиЗападом, икакихтолькоопасностейипрепятствий не
приходилось преодолеватьв пути кораблям, караванам и обозам, какая Одиссея
выпадалана долюкаждомузернышку, каждомулепестку,прежде чемонис
зеленого куста Малайскогоархипелага попадали насвой последнийпричал-
прилавокевропейского торговца! Разумеется,самопо себе ниодно из этих
растенийнеявлялосьредкостью. Потусторону земногошара всеони-
коричные деревьяна Тидоре, гвоздичные на Амбоине, мускатный орех на Банде,
кустики перца на Малабарском побережье - растут в таком же изобилии и так же
привольно, как унас чертополох, и центнер пряностей наМалайских островах
ценитсянедороже, чемщепоткапряностейна Западе. Но в скольких руках
должен перебыватьтовар,преждечемон через моряи пустынипопадетк
последнемупокупателю-кпотребителю!Перваяпарарук,какобычно,
оплачивается всех хуже:рабмалаец, который собирает только чтосозревшие
плоды и в плетеной, навьюченной на смуглую спину корзинетащит их на рынок,
ненаживаетничего,кроме ссадини пота.Ноужеегохозяинполучает
известный барыш;купец-мусульманинпокупает унеготовари на крохотном
челноке, в палящий зной везет его с Молуккских островов восемь, десять, а то
и больше днейдо Малакки (близ нынешнего Сингапура). Здесь всотканнойим
сети уже сидит первый паук-кровосос; хозяин гавани - могущественный султан -
взимает с купцапошлину заперегрузку товара. Лишь послевнесения пошлины
купец получает право перегрузить душистую кладь на джонку покрупнее, и снова
широкоевесло иличетырехугольный парусмедленно движет суденышко вперед,
вдоль берегов Индии. Так проходят месяцы: однообразное плаванье, а в штиль -
бесконечноеожиданиеподзнойным,безоблачнымнебом.Изатемснова
стремительное бегство от тайфунов и корсаров. Бесконечно трудна и несказанно
опасна эта перевозкатовара подвум,дажепотрем тропическимморям. В
дороге из пяти судов одно почти всегда становитсядобычей бурь или пиратов,
икупецвозноситблагодарственныемолитвы,когда, благополучноминовав
Камбай,наконецдостигает Ормуза илиАдена, где ему открывается доступк
Arabia felix3
илик Египту. Но новый видперевозки, начинающийся сэтихмест,не
менеетруден, не менее опасен. Длинными покорными вереницами стоятвэтих
перевалочных гаванях тысячи верблюдов, послушно опускаютсяони на колени по
первому знаку хозяина; один за другимнаних навьючивают крепко увязанные,
набитые перцеми мускатным цветом тюки, и, мерно покачиваясь, <четвероногие
корабли> начинают свой путь попесчаномуморю.
Долгиемесяцытянутся по
пустынеарабскиекараваны синдийскими товарами-<тысяча иодна ночь>
воскресает в этих названиях - через Бассору,и Багдад, и Дамаск вБейрут и
Трапезунд или через Джидду в Каир. Идут они через пустыню дальними, древними
путями,хорошо известными купцам еще со времен фараонов и селевкидов. Но на
беду,не хуже известныониибедуинам - этим пиратампесчаныхпустынь;
дерзкийнабег зачастую одним ударом уничтожает плоды трудов и усилий многих
месяцев.То, чему посчастливилось спастись от песчаных смерчей нбедуинов,
становитсядобычей других разбойников:с каждоговерблюда, с каждого тюка
геджасские эмиры,египетские исирийские султаны взимают пошлину, и притом
немалую.Сотнями тысячдукатовисчисляется ежегодный доходспошлинза
провозпряностейодного толькоегипетскогограбителя. Акогда, наконец,
каравандоходит доустьяНила, близАлександрии, тамего ужеподжидает
последний,но отнюдь не самый скромныйвзимательподатей-венецианский
флот. Со времени вероломного уничтожения торговой соперницы - Византии - эта
маленькая республика целиком присвоила себе монополию торговли пряностями на
Западе; вместо того чтобыпрямоотправлятьсякместуназначения,товар
следуетнаРиальто, где его с аукциона приобретают немецкие, фламандские и
английские маклеры. И лишь тогда, в повозках на широких колесах, по снегам и
льдамальпийскихущелий,катятэтиплоды,двагода назадрожденные и
взращенные тропическимсолнцем, кевропейскому торговцу итемсамым -к
потребителю.
Неменьшечемчерез двенадцать хищных рук,меланхолически вписывает
Мартин Бехайм в 1492 году в свой глобус,в знаменитое свое <Яблоко земное>,
должны пройти индийскиепряности, прежде чемпопасть в последние руки- к
потребителю:<Атакже ведать надлежит, чтоспеции, кои растут на островах
индийских,на Востокево множестверукперебывают, прежде чем доходят до
наших краев>. Нохоть и двенадцать рукделят наживу, каждая изних все же
выжимаетиз индийскихпряностейдовольно золотого сока; несмотря навесь
риск и опасности, торговля пряностями слывет в средние века самойвыгодной,
ибо наименьший объем товара сочетается здесь с наивысшей прибылью.Пусть из
пяти кораблей - экспедиция Магеллана доказывает правильность этого расчета -
четыре пойдут ко дну вместе с грузом, пусть из двухсот шестидесяти пяти
человекдвести невозвратятся домой -это только значит,чтокапитаны и
матросы расстались с жизнью, купец же и здесь не остается в накладе. Если по
прошествии трех лет из пяти кораблей вернется лишь самый малый, но груженный
одними пряностями, этот груз с лихвой возместит все убытки, ибо мешокперца
в пятнадцатом веке ценится дороже человеческой жизни.Неудивительно,что
при большом предложении не имевших никакой ценности жизнейи бешеном спросе
навысокоценныепряностирасчеткупцоввсегдаоказываетсяверным.
Венецианскиепалаццо,дворцыФуггеровиВельзероведва линецеликом
сооружены на прибыли от индийских пряностей.