Гребер осторожно провел рукой по незнакомому лицу. Теперьоноужене
было покрыто пылью и мусором. Нащупал губы. Потом зубы. И ощутил, какони
слегка укусили его за палец. Затем опять, чуть сильнее, и разжались.
- Он еще жив, - сказал Гребер.
- Скажи ему, что двое побежали за инструментами.
Гребер снова прикоснулся к губам засыпанного. Ониуженешевелились.
Поискал руку среди мусора и стиснул ее. Но ничего не почувствовал в ответ.
Гребер продолжал держать руку: это было все, что он могсделать.Такон
сидел и ждал, пока не кончится налет.
Вскорепринеслиинструментыиоткопализасыпанного.Оказалось-
Ламмерс. Это был щуплый малый вочках.Нашлииочки.Онивалялисьв
нескольких шагах, целые и невредимые. Ламмерс был мертв.
Гребер вместе с Шнейдеров заступил в караул. В воздухе стояламгла,и
пахло как обычно после бомбежек. Одна стена церкви рухнула, атакжедом,
который занимал ротный командир. Гребер спрашивал себя - жив ли Раэ. Потом
увидел в полумраке его тощую и длиннуюфигуру,стоявшуюзадомом.Раэ
наблюдал, как убирают развалины церкви. Часть раненых засыпало.Остальных
уложили здесь же - на одеялах и плащ-палатках. Они нестонали.Ихвзоры
были обращены к небу. Но не с мольбою о помощи: они боялисьнеба.Гребер
прошел мимо только что образовавшихся воронок. Оттуда тянуло вонью, иони
зияли среди снега такой чернотой, словно былибездонными.Надворонками
уже клубился туман. Под холмом, на котором они похоронилиРейке,чернела
воронка поменьше.
- Пригодится вместо могилы, - сказал Шнейдер.
- Да, мертвецов хватит...
Гребер покачал головой.
- А откуда землю возьмешь? Чем засыпешь?
- Можно взять с краев.
- Ничего не выйдет. Все равно останется яма,сземлейнесровняешь.
Проще вырыть могилы.
Шнейдер поскреб рыжую бороду.
- Разве могила должна обязательно быть выше, чем земля вокруг?
- Ну, не обязательно. Просто мы так привыкли.
Они пошли дальше. Гребер увидел, что с могилы Рейке исчезкрест.Его,
видно, отшвырнуло взрывной волной куда-то в темноту.
Шнейдер остановился и прислушался.
- Вот он, твой отпуск, - сказал Шнейдер.
Обаприслушались.Фронтвдругожил.Надгоризонтомповисли
осветительные ракеты. Артиллерийский огонь усилилсяисталравномернее.
Донесся визг и разрывы мин.
- Ураганный огонь, - сказал Шнейдер.-Значит,опятьнапередовую.
Отпуск полетел к чертям!
- Да.
Они продолжали слушать. Шнейдер был прав. То, чтопроисходило,отнюдь
не напоминало атаку местного значения. На этом беспокойном участкефронта
начиналась усиленная артподготовка. Завтра чутьсветнадождатьобщего
наступления. Надвинувшийся кночитуманстановилсявсенепроницаемее.
Русские, вероятно, пойдут внаступление,прикрываясьтуманом,какдве
недели назад, когда рота Гребера потеряла сорок два человека.
Значит, отпуск - прости-прощай.
Значит, отпуск - прости-прощай. Да Гребер и раньше не очень-товнего
верил. Он даже родителям не написал, что, может быть, приедет. С техпор,
как его взяли в армию, он только дваразапобывалдома;этобылотак
давно, словно он домой и не ездил. Почти два года? Нет, двадцать лет... Но
ему было все равно. Даже горечи он не чувствовал. Только пустоту.
- В какую сторону пойдешь? - спросил он Шнейдера.
- Все равно. Ну, хоть вправо...
- Ладно. Тогда я обойду слева.
Наплывал туман и становился все гуще. Точно они брели в темном молочном
супе. Суп доходил им уже до горла,вздымалсяволнамиихолоднокипел.
Голова Шнейдера уплыла прочь. Гребер широкой дугой обогнул деревнюслева.
Время от времени он нырял в туман, потом снова выплывал ивиделнакраю
этих молочных волн разноцветные огни фронта. Обстрел все усиливался.
Гребер не знал, сколько времени он уже идет,когдауслышалнесколько
одиночных выстрелов. Вероятно, это Шнейдер, которому стало не посебе,-
подумал Гребер. Потом опять донеслись выстрелы и дажекрики.Согнувшись,
он укрылся за пеленой тумана и стал ждать, держа винтовку наготове.Крики
раздались ближе. Кто-то назвал его имя. Он ответил.
- Где ты?
- Здесь.
Гребер на миг выставил голову из тумана и предусмотрительно отскочил на
шаг в сторону. Нониктонестрелял.Голоспослышалсясовсемблизко,
правда, в тумане и темноте трудно былоопределитьрасстояние.Потомон
увидел Штейнбреннера.
- Вот негодяи! Они все-таки ухлопали Шнейдера. Прямо в голову.
Это были партизаны.Ониподкралисьвтумане.Видно,рыжаяборода
Шнейдера послужила им хорошей мишенью. Они решили,чторотаспитиее
можно застигнуть врасплох; работы по расчистке развалин помешалиим;все
же Шнейдера они ухлопали.
- Бандиты! Не гнаться же за ними в этой чертовой похлебке!
От тумана лицо Штейнбреннерасталовлажным.Егоглазаблестели.-
Теперь будем патрулировать по двое, -сказалон.-ПриказРаэ.Ине
отходить слишком далеко.
- Ладно.
Они держались совсем рядом, каждый даже различал во мгле лицодругого.
Штейнбреннер-пристально вглядывался в туман и неслышно кралсявперед.Он
был хорошим солдатом.
- Хоть бы одного сцапать... - пробормотал он. - Уж я знаю, что быяс
ним сотворил в эдаком тумане! Кляп в рот, чтобы непикнул,рукииноги
связал и - валяй! Ты даже инепредставляешь,чтоможнопочтисовсем
вытащить глаз из орбиты, и он не оторвется.
Штейнбреннерсделалрукамитакоедвижение,словномедленнодавил
что-то.
- Нет, почему же, представляю, - отозвался Гребер.
"Шнейдер... - думал он. - Пойди я вправо, а он влево, онибышлепнули
меня".
Но при этой мысли он ничего особенного не почувствовал. Так бывалоуже
не раз. Жизнь солдата зависит от случая.
Они вели разведку, пока их не сменили.Однаконикогонеобнаружили.
Артиллерийский огонь усилился.