- Я не могу пить сразу, даещетакоетонкое
вино. И даже в таком особом случае, как сегодня.
- Это делает вам честь. Возьмите рюмку с собой.
- Спасибо вам.
Гребер опять налил себе и Элизабет. - Я делаю это недлятого,чтобы
показать, какие мы храбрые, - сказал он, - апотому,чтопривоздушных
налетах лучше доливать все вино, какое у тебя есть. Неизвестно, найдешь ли
ты его потом.
Элизабет окинула взглядом его мундир. - А тебя,немогутпоймать?В
убежище полным-полно офицеров.
- Нет, Элизабет.
- Почему же?
- Потому что мне все равно.
- Разве, если все равно, человека не поймают?
- Во всяком случае - меньше шансов. Атеперьпойдем-первыйстрах
миновал.
Часть подвала, где помещался винный погреб, была бетонирована,потолок
укрепили стальными подпорками и помещение приспособилиподбомбоубежище.
Расставили стулья, кресла,столыидиваны,наполуположилидва-три
потертых ковра, стены аккуратно выбелили. Было тут и радио, а насерванте
стояли стаканы и бутылки. Словом - бомбоубежище-люкс.
Гребер и Элизабет нашли свободные местаустены,гдедощатаядверь
отделялаубежищеотвинногопогребка.Занимипотянуласьтолпа
посетителей. Среди них очень красивая женщина в белом вечернемплатье.У
нее была совсем, голая спина, на левой руке сверкали драгоценности.Потом
крикливая блондинка с рыбьим лицом, несколько мужчин,две-тристарухии
группа офицеров. Появился также кельнер вместе со своимюнымпомощником.
Они занялись откупориванием бутылок.
- Мы тоже могли бы взять с собой наше вино, - сказал Гребер.
Элизабет покачала головой.
- Впрочем, ты права. К чему нам этот бутафорский героизм...
- Таких вещей не надо делать, - сказала она. - Они приносят несчастье.
"Она права, - подумал Гребер и сердито покосился накельнера,который
ходил с подносом среди, публики. - Это вовсе не храбрость: это недостойное
легкомыслие. Опасность - дело слишком серьезное. Насколькооносерьезно,
примешь только, когда видел много смертей".
- Второй сигнал, - сказал кто-то рядом. - Летят сюда.
Гребер придвинул-свой стул вплотную к стулу Элизабет.
- Мне страшно, - сказала она. - Несмотря на хорошее вино ивсеблагие
намерения.
- Мне тоже.
Он обнял ее за плечи и почувствовал, какнапряженоеетело.Вдуше
Гребера вдруг поднялась волна нежности. Элизабетвсяподобралась,точно
животное, почуявшее опасность; тут не былоникакойпозы,даонаине
стремилась к ней, мужество было ее опорой, сама жизнь напряглась в ней при
вое сирен, которыйтеперьсталдругимивозвещалсмерть,ионане
старалась это скрыть от себя.
Греберзаметил,чтоспутникблондинкиуставилсянанего.Тощий
лейтенант, почти без подбородка. Блондинка хохотала, сидевшие засоседним
столиком восхищались ею.
Бомбоубежище слегка содрогнулось.
Донессяприглушенныйрокотвзрыва.
Разговор на миг оборвался, затем возобновился - более громкий, с напускным
оживлением. Последовали еще три взрыва, один за другим, все ближе.
Гребер крепко держал Элизабет. Блондинка уже не смеялась. Вдруг тяжелый
удар потряс подвал. Мальчик поставил поднос и вцепился в витыедеревянные
колонки буфета.
- Спокойствие! - крикнул резкий голос. - Это далеко отсюда!
Стены дрогнули, и в них что-то захрустело. Светначалмигать,какв
плохо освещенномфильме,что-тооглушительнотреснуло,мракисвет,
судорожно раскачиваясь, перемешались, и всиянииэтихкороткихвспышек
отдельные группы за столикамиказалисьневероятнозамедленнымикадрами
киносъемки.
Вначале женщина с голой спиной еще сидела; приследующемпопаданиии
вспышке она уже стояла, притретьемзабиласьвтемныйугол,апотом
какие-то люди держали ее, она кричала,светпогассовсем,ивгроме,
рождавшем сотни отголосков, закон земного тяготения пересталдействовать,
и подвал словно поплыл по воздуху.
- Свет погас, Элизабет! - крикнул Гребер.-Толькосветпогас.Это
взрывнаяволна.Где-тоиспортиласьпроводка.Вгостиницунебыло
попадания.
Девушка прижалась к нему.
- Свечей! Свечей! - крикнул кто-то. -Должныжеунихбытьсвечи!
Какого дьявола, где свечи? У кого есть карманный фонарь?
Вспыхнуло несколько спичек. В просторном гудящем подвалеониказались
блуждающими огоньками. Они освещали только лицаируки,точнотелаот
грохота уже распались и вокруг парили только руки и лица.
- Какогодьявола,неужелиуресторананетзапасногодвижка?Где
кельнер?
Круги света плыли вверх и вниз, взбегали на стены, качались изстороны
в сторону. На мигпоявиласьголаяспинаженщиныввечернемтуалете,
мелькнули браслеты и темный раскрытый рот -потомвсесловноподхватил
черный ветер, а голоса вокруг звучали не громче, чем пискполевыхмышей,
вспугнутых глухим урчанием разверзающихся бездн;потомдонессявой,он
бешено инестерпимонарастал,какбудтогигантскаястальнаяпланета
несласьпрямонабомбоубежище.Всепокачнулось.Световыекруги
опрокинулись и погасли. Подвал уже не плыл; чудовищный треск как будто все
взломал и подбросил вверх. Греберу почудилось, что он взлетелкпотолку.
Он обхватил Элизабет обеими руками. Но ее точнохотеливырватьунего.
Тогда он кинулся на нее, повалил на пол, надвинул ей наголовукреслои
стал ждать - сейчас рухнет потолок.
Что-то раскалывалось, звенело, шелестело, лопалось, трещало, какбудто
ударила гигантская лапа и рванула убежище за собою впустоту,ипустота
выдирала желудки и легкие из человеческих тел и выдавливала кровь изжил.
Казалось, вот-вотнавалитсяпоследнийгрохочущийгромоммрак,ивсе
задохнутся.
Но он не навалился.