Но он не навалился.Вместоэтоговдругзагорелсясвет,крутящийся
вихрем мгновенный свет, точно из земли встал столб пламени. Вспыхнул белый
факел, это была женщина, и она кричала: - Горю! Горю! Помогите! Помогите!
Она подпрыгивала иразмахиваларуками,прикаждомвзмахесыпались
искры, сверкали драгоценности, искаженноеужасомлицоозарялосьрезким
светом, - потом на нее обрушились голоса и мундиры, кто-тобросилеена
пол, а она извивалась и кричала, кричала среди воя сирен,лаязенитоки
гула разрушения, кричала пронзительным, нечеловеческим голосом, а потом-
глухо, отрывисто, из-под мундиров, скатертей и подушек;вподвалеснова
стало темно, и, казалось, она кричит из могилы.
Гребер держал голову Элизабет обеими руками, судорожноприжималеек
себе, закрыв рукавом ей уши, пока пожар икрикинезатихли,сменившись
жалобным плачем, темнотой и запахом горелого мяса, материи и волос.
- Врача! Позовите врача! Где тут врач?
- Что?
- Ее надо отправить в больницу! Проклятие! Ничего невидно!Нужноее
вынести!
- Сейчас? - спросил кто-то. А куда?
Все смолкли и прислушались. Снаружи бесновались зенитки. Однаковзрывы
прекратились.
- Улетели! Кончилось!
- Не вставай,-шепнулГребер,наклоняськЭлизабет.-Бомбежка
кончилась. Но ты лежи. Здесь тебя не затопчут. Не вставай.
- Надо подождать. Может налететь еще волна, - проговорил кто-тотягуче
и наставительно. - На улице небезопасно. Осколки.
Из двери потянулся луч света; кто-то вошелсэлектрическимкарманным
фонарем. Женщина, лежавшая на полу, снованачалакричать.-Нет!Нет!
Тушите! Тушите пожар!
- Никакого пожара нет. Это карманный фонарь.
В сумраке чутьдрожалдвижущийсякругсвета.Лампочкабылаочень
слабая.
- Сюда! Подите же сюда! Кто вы? Кто там с фонарем?
Свет быстро описал дугу, метнулся к потолку, скользнул обратно и озарил
накрахмаленный пластрон сорочки, полу фрака, черныйгалстукисмущенное
лицо.
- Я обер-кельнер Фриц. Зал ресторана разрушен. Мы больше неможемвас
обслуживать. Не соблаговолят ли господа уплатить по счетам...
- Что?
Фриц все еще освещал себя фонарем. - Налет кончился. Я захватил с собой
фонарь и счета...
- Что? Возмутительно!
- Ваша честь, - беспомощноотозвалсяФрицнаголосизтемноты.-
Обер-кельнер отвечает перед дирекцией собственным карманом.
- Возмутительно! - рычал мужской голос из темноты. - Что мы, жулики? Не
освещайте еще вдобавок своюдурацкуюфизиономию!Идите-калучшесюда!
Немедленно! Тут есть пострадавшие!
Фрица снова поглотила темнота. Световой кругскользнулпостене,по
волосам Элизабет, затемпополу,достигнаваленныхкучеймундирови
остановился.
- Господи! - сказал какой-то человек без мундира,всветефонаряон
казался мертвенно бледным.
Человек откинулся назад.
Освещены были теперь только его руки. Световой
круг, дрожа, скользнул по ним, Обер-кельнер, видно, тожедрожал.Мундиры
полетели в разные стороны.
- Господи! - повторил человек без мундира.
- Не смотри туда, - сказал Гребер. - Такие случаибывают.Этовсегда
может произойти. Налет тут ни при чем. Но тебе нельзя оставаться в городе.
Я отвезу тебя в деревню, которуюнебомбят,естьтакая.Икакможно
скорее. Я там знаю кое-кого. Они, наверно, неоткажутсявзятьтебя.Мы
можем там жить. И ты будешь в безопасности.
- Носилки, - сказал человек, стоявший на коленях. - Развевгостинице
нет носилок?
- Кажется, есть, господин... господин... - Обер-кельнер Фрицникакне
мог определить его чин: мундир лежал на полу в общей куче, подлеженщины.
Сейчас это был человек в помочах,ссаблейнабокуискомандирским
голосом.
- Прошу прощения, что я заговорил о счетах, - сказал Фриц. - Я не знал,
что есть пострадавшие.
- Живо! Ступайте за носилками. Нет, подождите, я сам пойду с вами.Как
там, на улице? Пройти можно?
- Да.
Человек поднялся, надел мундир и вдруг стал майором. Луч света исчез, а
вместе с ним, казалось, исчез и луч надежды. Женщина жалобно скулила.
- Ванда! - бормотал расстроенный мужской голос. -Ванда,чтоженам
делать? Ванда!
- Давайте выходить отсюда, - сказал кто-то.
- Отбоя еще не было, - наставительно пояснил тягучий голос.
- К черту ваш отбой! Почему нет света? Дайте свет!Намнуженврач...
морфий...
- Ванда, - начал опять расстроенныйголос.-Чтомытеперьскажем
Эбергардту? Что...
- Нет, нет, не надо света, - закричала женщина. - Не надо света... - Но
свет вернулся. Теперь этобылакеросиноваялампа.Еенесмайор.Два
кельнера во фраках следовали за ним с носилками.
- Телефон не действует, - сказалмайор.-Порваныпровода.Давайте
носилки.
Он поставил лампу на пол.
- Ванда! - начал опять расстроенный голос. - Ванда!
- Уйдите! - сказал майор. - Потом. - Он стал на колени подле женщины, а
затем поднялся. - Так, с этим покончено. Скоро вы сможетеспать.Уменя
еще был полный шприц на всякий случай. Осторожно! Осторожноподнимайтеи
кладите на носилки! Придется ждать на улице, пока не раздобудем санитарную
машину. Если раздобудем.
- Слушаюсь, господин майор, - покорно ответил Фриц.
Носилки, покачиваясь, выплыли из подвала. Черная безволосаяобожженная
голова перекатывалась с боку на бок. Тело прикрыли скатертью.
- Она умерла? - спросила Элизабет.
- Нет, - отозвался Гребер. - Поправится. Волосы опять отрастут.
- А лицо?
- Зрение не утрачено. Глаза не повреждены. Все заживет. Явиделочень
много обожженных. Бывает и хуже.
- Как это могло случиться?
- Вспыхнуло платье. Она подошла слишком близкокгорящимспичкам.А
большениктонепострадал.Этопрочноеубежище.Выдержалопрямое
попадание.
Гребер отодвинул кресло, которым пытался защитить голову Элизабет,при
этом он наступил на осколки бутылки и увидел, что дощатая дверьввинный
погреб разломана.