- И трех дней не простоит.
- А тебе что, Рейке близкий родственник?
- Попридержи язык. Хороший был парень. Что ты понимаешь.
- Ну, ставим крест или нет? - спросил Гребер.
Иммерман обернулся.
- А... наш отпускник. Ему некогда!
- А ты бы не спешил? - спросил Зауэр.
- Мне отпуска не дадут, и ты, навозный жук, это отлично знаешь.
- Ясно, не дадут. Ведь ты, пожалуй, не вернешься.
- А может, и вернусь.
Зауэр сплюнул. Иммерман презрительно засмеялся.
- А может, я даже по своей охоте вернусь.
- Да разве тебя поймешь. Сказать ты все можешь. А ктознает,какиеу
тебя секреты.
Зауэр поднял крест. Длинный конец был внизу заострен. Он воткнулкрест
и несколько раз плашмя ударил понемулопатой.Крестглубоковошелв
землю.
- Видишь, - обратился он к Греберу. - И трех дней не простоит.
- Три дня - срок большой, - возразил Иммерман. - Знаешь, Зауэр,чтоя
тебе посоветую. За три дня снег на кладбище такосядет,чтотысможешь
туда пробраться. Раздобудь там каменный крест и притащи сюда.Тогдатвоя
верноподданническая душа успокоится.
- Русский крест?
- А почему бы и нет? Бог интернационален. Или ему тоже нельзя?
Зауэр, отвернулся:
- Шутник ты, как я погляжу. Настоящий интернациональный шутник!
- Я стал таким недавно. Стал, Зауэр. Раньшеябылдругим.Анасчет
креста - это твоя выдумка. Ты сам вчера предложил.
- Вчера, вчера! Мы тогда думали, это русский. А ты всякоесловоготов
перевернуть.
Гребер поднял свою лопату.
- Ну, я пошел, - заявил он. - Ведь мы тут кончили, да?
- Да, отпускник, - ответил Иммерман. - Да, заячья душа! Тут мы кончили.
Гребер ничего не ответил. Он стал спускаться с холма.
Отделение разместилось в подвале, куда свет проникал черезпробоинув
потолке. Как разподпробоинойчетверо,кое-какпримостившисьвокруг
ящика, играли в скат. Другие спали по углам. Зауэр писалписьмо.Подвал,
довольнопросторный,должнобыть,принадлежалраньшекому-нибудьиз
местных заправил; он был более или менее защищен от сырости.
Вошел Штейнбреннер.
- Последние сообщения слышали?
- Радио не работает.
- Вот свинство! Оно должно быть в порядке.
- Ну, так приведи его в порядок, молокосос, -ответилИммерман.-У
того, кто следил за аппаратом, уже две недели как оторвало голову.
- А что там испортилось?
- У нас больше нет батарей.
- Нет батарей?
- Ни единой. - Иммерман, осклабившись, смотрел на Штейнбреннера.-Но
может, оно заработает, если ты воткнешь проводасебевнос:ведьтвоя
голова всегда заряжена электричеством. Попробуй-ка!
Штейнбреннер откинул волосы.
- Есть такие, что не заткнутся, пока не обожгутся.
- Не напускай туману, Макс, - ответил спокойно Иммерман. -Ужсколько
раз ты доносил на меня, всем известно. Тывостер,чтоиговорить.Это
похвально.
Да только, на беду, я отличный механик и неплохой пулеметчик. А
такие здесь нужны сейчас больше, чем ты. Вот почемутебетакневезет.
Сколько, собственно, тебе лет?
- Заткнись!
-Летдвадцать?Илидажедевятнадцать?Аутебяужеестьчем
похвастать. Уже лет пять-шесть как ты гоняешься за евреямиипредателями
нации. Честьтебеислава!Когдамнебылодвадцать,ягонялсяза
девчонками.
- Оно и видно!
- Да, - ответил Иммерман. - Оно и видно.
Вошел Мюкке.
- Что у вас тут опять?
Никто не ответил ему. Все считали Мюкке дураком.
- Что у вас тут такое, я спрашиваю!
- Ничего, господин фельдфебель, - отозвался Бернинг, сидевшийближек
входу. - Мы просто разговаривали.
Мюкке посмотрел на Штейнбреннера.
- Что-нибудь случилось?
- Десять минут назад передавали последние сообщения.
Штейнбреннер встал и посмотрелвокруг.Никтонепроявлялинтереса.
Только Гребер прислушался. Картежники спокойно продолжали игру.Зауэрне
поднимал головы от своего письма. Спящие усердно храпели.
- Внимание! - заорал Мюкке. - Оглохли вы, что ли? Последниесообщения!
Слушать всем! В порядке дисциплины!
- Так точно, - ответил Иммерман.
Мюкке метнул в него сердитый взгляд. На лицеИммерманабылонаписано
внимание - и только. Игроки побросали карты на ящик, рубашкамивверх,не
собрав их в колоду. Они береглисекунды,чтобысразуже,когдаможно
будет, приняться за игру. Зауэр слегка приподнял голову.
Штейнбреннер вытянулся.
- Важные новости! Передавали в"Часнации".ИзАмерикисообщаюто
крупных забастовках. Производство стали парализовано. Большинствовоенных
заводовбездействует.Саботажвавиационнойпромышленности.Повсюду
проходятдемонстрацииподлозунгомнемедленногозаключениямира.
Правительство неустойчиво. Со дня на день ожидают его свержения.
Он сделал паузу. Никто неоткликнулся.Спящиепроснулисьилежали,
почесываясь. Через пробоину в потолке талая водакапалавподставленное
ведро. Мюкке громко сопел.
- Наши подводные лодкиблокируютвоеамериканскоепобережье.Вчера
потоплены два большихтранспортасвойскамиитригрузовыхсуднас
боеприпасами; всего тридцать четыре тысячи тонн за одну эту неделю. Англия
на своих развалинах умирает сголоду.Морскиепутиповсюдуперерезаны
нашими подводными лодками. Создано новое секретноеоружие,втомчисле
управляемые по радио бомбардировщики, которые могутлетатьвАмерикуи
обратнобезпосадки.Атлантическоепобережьепревращеновсплошную
гигантскую крепость. Если противник решится на вторжение, мы сбросим его в
океан, как было уже раз, в 1940 году.
Игроки снова взялись за карты. Комок снега плюхнулся в ведро.
- Хорошо бы сейчас сидеть в приличномубежище,-проворчалШнейдер,
коренастый мужчина с короткой рыжей бородой.