Вкрематории. Она родиласьещевПольше.Аумерлаздесь.
Знаете...
- Знаю,- сказал я поспешно. - Но при чем тутваш брат? Почему бы ему
не жениться?
-Нена американкеже,- возмутился Лоу.- В Нью-Йоркедостаточно
порядочных еврейских девушек.Разве он не может найти себе женусреди них?
Так нет же, должен настоять на своем.
Постепенно Лоу успокоился.
- Извините, -сказал он. - Иногда у человека просто лопается терпение.
Номы говорилио другом. О паразитах. Вчерая беседовал с одним паразитом
насчетвас.Ему,возможно,понадобится помощник,который разбираетсяв
живописи, но не так уж хорошо, чтобы он мог подсмотреть его секреты, а потом
продатьихконкурентам.Емунуженчеловеквродевас,предпочитающий
держаться в тени, ане мозолить всем глаза. Пойдите к нему и представьтесь.
Сегодня в шесть вечера. Я уже говорил с ним о вас. Идет?
- Большое спасибо, - сказал я,приятно пораженный. - Большое,большое
спасибо!
- Зарабатывать выбудете не так уж много.Нодело не воплате,а в
шансах, говаривал когда-то мой отец.Здесь, - Лоу обвел рукой свою лавку, -
здесь у вас нет никаких шансов.
- Все равно. Я благодарен за время, проведенное у вас. И за то, чтовы
помогли мне. Почему, собственно?
- Никогда не следует спрашивать: "Почему?". - Лоу оглядел меня с ног до
головы. - Почему?Конечно, мы здесьне такие уж филантропы. Знаете почему?
Наверное, потому, что вы такой незащищенный.
- Что? - удивился я.
- Так оно и есть,- самудивляясь,сказал Лоу. А ведь, глядя на вас,
этого никогда нескажешь. Новыименно незащищенный. Этамысльпришла в
голову моему брату, когдамы как-тозаговорилио вас. Он считает, чтовы
будете пользоваться успехом у женщин.
- Вот как! - Я был скорее возмущен.
- Только не принимайте моих словблизко к сердцу. Я ведьужеговорил
вам,чтововсемэтом мой брат разбирается не лучшеносорога. Сходите к
пирату. Его фамилия Силверс. Сегодня вечером.
На дверях у Силверса не былотаблички. Он жилв обычном жилом доме. Я
ожидалвстретить нечто вроде двуногой акулы. Но комне вышел очень мягкий,
тщедушный и скореезастенчивыйчеловек,он был прекрасно одет и велсебя
крайнесдержанно.Наливмневискиссодовой, онсталосторожноменя
выспрашивать.А немногопогодяпринес из соседней комнатыдварисунка и
поставил их на мольберт.
- Какой рисунок вам больше нравится?
Я показал на правый.
- Почему? - спросил Силверс.
- Разве обязательно должна быть причина?
- Да. Меня интересует причина. Вы знаете, чьи это рисунки?
- Оба рисунка Дега. По-моему, это каждому ясно.
-Не каждому,-возразил Силверс состранносмущеннойулыбкой.
-Не каждому,-возразил Силверс состранносмущеннойулыбкой.-
Некоторым моим клиентам не ясно.
- Почему же они тогда покупают?
- Чтобы в доме висел Дега, - сказал Силверс печально.
Явспомниллекцию,прочитаннуюЛоу-старшим.Каквидно,она
соответствовала действительности. Конечно, я только наполовинуповерил Лоу,
он был склонен к преувеличениям, особеннокогда речь шла о материях, ему не
очень знакомых.
- Картины - такие жеэмигранты, как и вы, - сказал Силверс.-Иногда
они попадаютв самые неожиданные места. Хорошо лиони себя там чувствуют -
вопрос особый.
Он вынес из соседней комнаты две акварели.
- Знаете, чьи это акварели?
- Сезанна.
Силверс был поражен.
- А можете сказать, какая из них лучше?
-Все акварели Сезанна хороши, - ответил я. - Но левая пойдет по более
дорогой цене.
- Почему? Потому, что она больше по размеру?
-Нет.Не потому. Эта акварель принадлежит к поздним работам Сезанна,
здесьуже явственночувствуется кубизм. Оченькрасивыйпейзаж Прованса с
вершиной Сен-Виктуар. В Брюссельском музее висит похожий пейзаж.
Выражение лица Силверса вдруг изменилось. Он вскочил.
- Где вы раньше работали? - отрывисто спросил он.
Я вспомнил случай с Наташей Петровой.
- Нигде. В конкурирующих фирмах я не работал.
И не занимаюсь шпионажем. Простопровел некоторое время в Брюссельском
музее.
- Когда именно?
- Во время оккупации. Меня прятали в музее, а потом мне удалосьбежать
и перейти границу. Вот источник моих скромных познаний.
Силверс снова сел.
- В нашей профессии необходима сугубая осторожность, - пробормотал он.
-Почему?- спросил я,обрадовавшись,что оннетребуетотменя
дальнейших разъяснений.
Секунду Силверс колебался.
- Картины - какживые существа.Как женщины. Не следует показывать их
каждому встречному и поперечному. Иначе они потеряют свое очарование. И свою
цену.
- Но ведь они созданы для того, чтобы на них смотрели.
- Возможно. Хотя я в этом сомневаюсь. Торговцу важно, чтобы его картины
не были общеизвестны.
- Странно. Я думал, это как раз подымает цену.
- Далеко не всегда. Картины, которые слишком часто выставляли, на языке
специалистов зовутся "сгоревшими". Их антипод- "девственницы". Эти картины
всегда находились в одних руках, в одной частной коллекции, и их почти никто
невидел. За "девственниц" больше платят. Инепотому, чтоони лучше,а
потому, что любой знаток и собиратель жаждет находок.
- И за это он выкладывает деньги?
Силверс кивнул.
- К сожалению,в нашевремя коллекционеровразв десять больше, чем
знатоков.