Онбыл вштатскоми,помявшисьнемного, изложилсвою
просьбу: сделать абортдевице. Оберштурмфюрер был женат, и егосупругане
разделяланационал-социалистскойидеио том,что арийскиепроизводители
должны иметь большое потомство чистых кровей, даже если в скрещиваниибудут
участвовать разные особи. Супруга оберштурмфюрера считала, что чистых кровей
у нее самойпредостаточно.Грефенгеймсначалаотказывался-подозревая
западню. Осторожности ради онсослалсяна своего преемника, тотведь тоже
врач. Почему бы оберштурмфюреру необратиться к нему? Темболее преемник -
егородственникитемболее-тутГрефенгеймпроявилсугубую
осмотрительность - он должен испытывать благодарность коберштурмфюреру. Но
оберштурмфюрер привел свои контр доводы. "Этот сукин сын не желает! - сказал
он. - Стоило мне тольконамекнуть ему,каконразразился целой речугой в
духе национал-социализма о наследственныхпризнаках, генетическом достоянии
нации и прочей чепухе. Сами видите, благодарности не жди. А ведь без меня он
неполучилбы вашей практики!"Грефенгеймне заметилни тенииронии на
упитанномлицеоберштурмфюрера."Вы-делодругое,-продолжал
оберштурмфюрер.- Мы не станем выноситьсора из избы. А мой тесть,эдакий
мерзавец,проболтаетсяраноилипоздно.Иливсюжизньбудетменя
шантажировать". - "Но вы и сами сумеетеего шантажировать, раз он пойдет на
недозволенноехирургическоевмешательство",-осмелилсявозразить
Грефенгейм. "Я простойсолдат, - прервал его оберштурмфюрер. - Эти штуки не
по мне.Предпочитаюиметь дело свами, дорогуша. Мыдруг другапоймем с
полуслова. Вам запрещено работать, а ей запрещеноделать аборт. Стало быть,
никто ничем не рискует. Она придет к вам сегодня ночью, а утром уйдет домой.
Порядок?"- "Нет! - сказала жена Грефенгейма из-задвери. Мучимая страхом,
она подслушалавесь разговор.Сейчасэта полубезумнаястоялавдверях.
Грефенгейм вскочил. -Оставь меня!-сказала жена. - Явсе слышала. Ты и
пальцем нешевельнешь, не шевельнешьпальцемдо тех пор, пока не получишь
разрешениена выезд. Такова - цена. Обеспечьте емуразрешение",- сказала
она, оборачиваясь к оберштурмфюреру. Тот попытался растолковать ей,что это
не в его ведении. Но жена Грефенгеймабыла неумолима. Тогдаоберштурмфюрер
собралсяуходить.Женасталаугрожатьему-онавсерасскажетего
начальнику. Кто ей поверит? Пусть свидетельствует против него, он тоже будет
свидетельствовать. Посмотрим, чьявозьмет.Под конец он ей Богзнает чего
наобещал. Ножена Грефенгейма не поверила ему. Сперва разрешение на выезд -
потом аборт.
Невозможное совершилось. В дебрях этогозабюрократизированного царства
ужасов попадались иногда оазисы. Девушка пришла к Грефенгейму. Это случилось
примерно две недели спустя. Ночью. А потом, когда все благополучно миновало,
оберштурмфюрер разъяснилГрефенгейму, что онобратилсякнему ещеипо
другойпричине: врачу-еврею он доверялбольше, чемэтому остолопу, своему
тестю.
В дебрях этогозабюрократизированного царства
ужасов попадались иногда оазисы. Девушка пришла к Грефенгейму. Это случилось
примерно две недели спустя. Ночью. А потом, когда все благополучно миновало,
оберштурмфюрер разъяснилГрефенгейму, что онобратилсякнему ещеипо
другойпричине: врачу-еврею он доверялбольше, чемэтому остолопу, своему
тестю.Допоследнейминуты Грефенгеймстрашилсязападни. Оберштурмфюрер
вручил ему двести марок гонорара. Грефенгейм отказался. Тогда оберштурмфюрер
насильно засунул ему деньгив карман. "Вам, дорогуша, они ещепригодятся".
Оберштурмфюреривпрямь любилэтудевицу. Исполненныйподозрительности,
Грефенгейм даже не попрощался с женой. Он вообразил, что так обманет судьбу.
Изагадал:еслионпопрощается, еговернут обратно. Грефенгейму удалось
бежать. А теперь, сидя в Филадельфии, он горько раскаивался,что уехал,не
поцеловав жену. Мысль эта не давала емупокоя. И он неимел никаких вестей
из дома. Впрочем,иметь вести было почти невозможно,ведьвскоре началась
война.
Передгостиницей"Ройбен" стоял"роллс-ройс".За рулем сидел шофер.
"Роллс-ройс" производил впечатление золотого слитка в груде пепла.
- Вот наконец подходящийкавалер для вас, - сказал Меликов, сидевший в
глубине плюшевого холла. - Я, к сожалению, занят.
В углу стояла Наташа Петрова.
- Неужели этот роскошный "роллс-ройс" принадлежит вам?
- Взятвзаймы, - ответила она. - Как платья и драгоценности, в которых
меня фотографируют. У меня все не свое, все не подлинное.
- Голос у вас свой, а "роллс-ройс" - подлинный.
- Пусть так.Номневсе равно ничего не принадлежит. Скажемтак:я
обманщица, но вещи у меня подлинные. Вас это больше устраивает?
- Да, но это гораздо опаснее, - сказал я.
- Наташе нужен кавалер, - вмешался Меликов. - Этот "роллс-ройс" дали ей
только на сегодняшнийвечер.Завтраонадолжна его вернуть. Не хочешь ли
стать на один вечер авантюристом и пожить в свое удовольствие?
Я засмеялся.
- Примернотак яи поступаю много лет. Но без машины. Машина для мены
нечто новое.
- Вдобавок мы держим шофера,-сказала НаташаПетрова, -идажев
ливрее. В английской ливрее.
- Мне следует переодеться?
- Конечно, нет! Посмотрите на меня.
Переодеться мне, кстати, было не во что. Я имел
всего два костюма, и сегодня на мне был лучший из
них.
- Поедете со мной? - спросила Наташа Петрова.
- С удовольствием.
Дляменяэтобылосамоеверноесредствоизбавитьсяот мыслейо
Грефенгейме.
- Сегодняшнийдень,кажется, станет счастливым, - сказаля. - Я ведь
дал себе три дня отпуска. Но о таких сюрпризах даже не смел мечтать.
- Вы можете сами давать себе отпуск? Я - не могу.