).
- Что вы так на меня уставились? - спросил Лоу.
- Славный вы человек, - искренне воскликнул я. - Прямо отец родной!
- Что?
- Это я так... В неопределенно-трансцендентном смысле.
- Что?- переспросил Лоу.- У вас, надо понимать,все хорошо, раз вы
несететакой вздор. Вздор, даи только. Вам что, так ужнравится состоять
при этом паразите? - Онвытер пыльс ладоней.-Наверное, у негочерную
работу делать не приходится, не так ли?- Он швырнулгрязное полотенцеза
штору на груду японских офортов в рамках. - Ну как, там лучше, чем здесь?
- Нет, - ответил я.
- Так я и поверил!
-Просто тамвсеиначе, господинЛоу. Когда глядишьнапрекрасные
картины, все остальное отступаетна второйплан.К томуже картины -не
паразиты!
- Они жертвы, - неожиданно спокойно произнес Лоу-старший. - Представьте
себе, каково бы им пришлось, будь у них разум!Ведь ихпродают, как рабов.
Продаютторговцаморужием,военным,промышленникам,дельцам,сбывающим
бомбы!Наобагренныечеловеческойкровьюденьгиэтитипыприобретают
картины, излучающие мир и покой.
Я взглянул на Лоу.
- Ну, хорошо,- сказал он. - Пусть эта война иная. Но такая лиуж она
иная для этих паразитов! Их цель - заработать, нажиться, а гдеикак- им
все равно. Если понадобится, они готовы идьяволу...- Лоу замолк.- Юлий
идет, - прошептал он. - Боже праведный, в смокинге! Все погибло!
Лоу-младший небылв смокинге. Мы увидели его в ту секунду,когда он
входил сулицы, освещенный последним грязновато-медвяным лучом солнца, весь
пропахший бензином ивыхлопными газами.На нем былаузкаявизиткацвета
маренго,полосатыебрюки,котелоки,кмоемуудивлению,светло-серые
старомодные гетры.
Ясумилениемрассматривал их,ибоничегоподобногоневиделс
догитлеровских времен.
- Юлий! - воскликнулЛоу-старший. -Постой, подожди. Впоследний раз
говорю: вспомни хотя бы о своей благочестивой матери!
Юлий медленно переступил порог.
-О матери я помню,-сказалон.- А тынесбивай меняс толку,
еврейский фашист!
- Юлий, побойся Бога. Разве я не желаю тебе добра? Разве я не заботился
отебе,как толькоможет заботиться старшийбрат,разве не ухаживалза
тобой, когда ты болел, ты...
- Мыблизнецы, - заметил Юлий,обращаясь ко мне. - Я вам уже говорил,
что брат старше меня всего на три часа.
- Инойраз тричаса значатбольше, чемцелаяжизнь. Ты всегдабыл
мечтателем, не от мира сего, мне вечно приходилось смотреть затобой, Юлий.
Ты же знаешь, я всегда думал о твоем благе, аты вдругстал относитьсяко
мне, как к своему заклятому врагу.
- Потому что я хочу жениться.
- Потому что я хочу жениться.
-Потому что ты хочешь женитьсяБог знает на ком.Господин Росс,вы
только взгляните на него, прямо жалость берет, он стоит здесь с таким видом,
будто собирается взятьбарьер. Юлий! Юлий!Опомнись! Неспеши! Он, видите
ли, хочет сделать предложение по всемправилам, каккакой-нибудь коммерции
советник.Тебяопоилилюбовнымзельем,вспомни оТристане и Изольдеи
несчастье, котороеихпостигло. Своего родного брата ты называешь фашистом
за то,что он хочет предостеречьтебя отневерного шага. Юлий, найди себе
добропорядочную еврейку.
- Не нужнамне добропорядочнаяеврейка. Я хочужениться наженщине,
которую люблю!
- Нет, вы только подумайте, он ее любит! Посмотри, на кого ты похож! Он
собираетсясделать ей предложение. Вытолько поглядитенанего, господин
Росс!
-Ничемне могу вампомочь, - сказаля. - На мне тоже новый костюм.
Костюм для обер-мошенника. Не так ли, господин Лоу?
- Это я пошутил.
Вскореразговор вошел вболееспокойное русло. Юлийвзял назад свои
слова о "еврейском фашисте" и обозвал брата "сионистом", а затем - "семейным
фанатиком" . В пылу спораЛоу-старший допустил одну тактическую ошибку.Он
сказал, что мне, к примеру, вовсе не обязательно жениться на еврейке.
- Это почему? - спросил я. -Когда мне было шестнадцать лет, мойотец
советовал мне взять в женыеврейку.Иначе, полагалон,ничего путного из
меня не выйдет.
- Вот видишь! - воскликнул Юлий.
Спорразгорелсясновойсилой. Однако Лоу-старшийблагодарясвоей
напористости взял верх над лириком и мечтателем Юлием. Ничего другого я и не
ожидал.Если бы Юлийтвердорешилжениться, онне появилсябыздесь в
визитке, а просто пошелбы к своей богине с рыжими космами - крашеными, как
полагал Лоу-старший. Убедить его не спешить с предложениемоказалось не так
уж трудно.
- Тыничегонепотеряешь,- увещевалегоЛоу-старший.-Еще раз
хорошенько все обдумай.
- А если она заведет себе другого!
- Не заведет, Юлий.Ты ведьне зря вот уже тридцать лет в деле! Разве
мы не уверяли тысячу раз своих покупателей, что унасуже есть претенденты
на облюбованную ими вещь, но это всегда было только ловким трюком. Ну, Юлий,
поди и сними эту дурацкую визитку!
- Нет, - неожиданно резко возразил Юлий. - Я ее надел и не сниму.
Лоу-старший испугался, что опять возникнут осложнения.
-Хорошо, будьпо-твоему, -сказал он с готовностью. - Кудапойдем?
Может быть, в кино? На фильм с Полетт Годар.
- В кино? - Юлий ссожалениемоглядел свою визиткуцветамаренго. В
кино ее никто не увидит, из-за темноты.
-Хорошо, Юлий. Тогда пойдем в ресторан, самыйпервоклассный. Закажем
хорошую закуску. Рубленуюкуриную печенку, а на десерт пломбир с персиками.