- Кармен, - повторил я.
- Да, апочемубы вам неостаться здесь? Мы бы вместепоужинали,а
потом послушали бы репортаж о матче.
- Превосходно, - согласился я. - Еды здесь хватит.
- И все уже готово.
- А где мы будем ужинать? Для четверых ваша комната слишком мала.
- В магазине.
- В магазине?
Я вышел к Наташе, казавшейся мне по-прежнемутакой далекойв отблеске
витрины, мерцавшей серебристо-серым светом. Нокогда я подошелк ней, мною
овладелостранное чувство, будто онасталамне гораздо ближе, чем раньше.
"Иллюзия света, тени и отражения", - подумал я, совсем сбитый с толку.
- Мы приглашены на ужин, - сказал я. - И на репортаж о соревнованиях по
боксу!
- А как же гуляш?
- На гуляш тоже, - добавил я.
- Как?
- Сами увидите.
-У васпо всемугородуспрятанымиски с гуляшом? -спросилаона
удивленно.
- Только в стратегических точках.
Яувидел, какподошла Кармен. Онабыла в светломплаще, безшляпы.
НаташасмерилаКарменвзглядом. Кармен же оставаласьневозмутимойине
обнаруживала ни малейших признаков любопытства. В красноватом вечернем свете
ее черные волосы казались выкрашенными хной.
- Янемногоопоздала, - проговорилаона томнымголосом.-Ноэто
ничего, правда? Ага, гуляш на столе. Вы, надеюсь, прихватили с собой кусочек
пирога с вишнями?
-С вишнями, с творогом и с яблоками, - уточнил Кан.- Сегодняперед
обедом получен пакет из неистощимой кухни Фрислендера.
- Тут даже водка есть, - заметила Наташа.
- Настоящий день сюрпризов.
Гуляш был действительно вкуснее, чем накануне. Еще и потому, что мы ели
его под звукиоргана. Кан включил приемник, чтобы не дай Бог непропустить
соревнованийпобоксу.Пришлосьпрослушатьипредшествующуюрепортажу
программу.Как ни странно,ноИоганн-СебастьянБахнеплохо сочеталсяс
гуляшом по-сегедски, хотя мне казалось, что здесь более уместен был бы Франц
Лист. Впрочем, обычный гуляш в сочетании с Бахом был бы невозможен. Снаружи,
у витрины, собралосьнесколькопрохожих: имхотелось послушать репортаж о
соревнованияхпобоксу,апока онирассматривали нас. Нам ониказались
рыбками в аквариуме, так же, наверное, как и мы им.
Неожиданнораздался энергичный стук в дверь.Мы с Каном подумали, что
этополиция,но это былофициант из ресторананапротив,которыйпринес
четыре двойных порции спиртного.
- Кто это прислал? - спросил Кан.
-Господин с лысиной. Он, наверное, увиделчерез стекло, что вы пьете
водку и что бутылка почти пуста.
- Где он?
Официант пожал плечами.
- Тут четыре порции водки. Они оплачены. Стаканы я заберу после.
Стаканы я заберу после.
- Тогда принесите еще четыре.
- Хорошо.
Мы подняли стаканызанезнакомых людей наулице. В рассеянномсвете
реклам я насчитал по крайней мере пять лысин. Нашего благодетеля узнать было
невозможно. Поэтомумы поступилитак, какредко доводитсяпоступать:мы
подняли стаканыза безымянноеЧеловечество.Вответ Человечествоначало
барабанитьпальцамипостеклу. Орган стих. Кан прибавил громкостии стал
раздаватькускипирога.Он извинился, что не сварил кофе: дляэтого надо
было сбегать наверх и найти там банку с кофе. А первый раунд уже начался.
Когда соревнования закончились, Наташа Петрова потянулась за стаканом с
водкой.Канказалсяутомленным-он был слишкомстрастным болельщиком.
Кармен мирно и безмятежно спала.
- Что я вам говорил, - заметил Кан.
- Пусть спит, - прошептала Наташа. - Нам уже пора идти. Большое спасибо
за все. Доброй ночи. Мы вышли на улицу.
- Ему наверняка хочется остаться с ней наедине.
- Не совсем в этом уверен.
- Почему?Онаоченькрасива.- Наташарассмеялась.-Красивадо
неприличия.Таккрасива,чтоудругихможетвозникнутькомплекс
неполноценности.
- Вы поэтому ушли?
-Нет.Япоэтому осталась. Мнесимпатичныкрасивые люди.Впрочем,
иногда они настраивают меня на грустный лад.
- Почему?
-Потому что красотапроходит. Старостьне многим к лицу. Для этого,
очевидно, нужно нечто большее, чем просто красота.
Мышлипо улице.Уснувшиевитриныбылиполныдешевыхукрашений.
Несколько гастрономических магазинов еще были открыты.
- Странно, - заговориля.-Яникогда незадумывалсянад тем, что
будет, когдамысостаримся. Возможно, меня так захватила проблема "лишь бы
выжить", что я ни о чем другом и не думал.
Наташа рассмеялась.
- А я ни о чем другом не думаю.
- Наверное, и меня это ждет. Меликов утверждает, что этого не минуешь.
- Меликов всегда был старым.
- Всегда?
- Всегда слишком старым для женщин. Только старость ли это?
- Да. Если смотреть на вещи просто.
-Наверное, вы правы. А всепрочее лишь отказ от радостейжизнипод
разными красивыми именами. Согласны?
- Возможно. Не знаю. Я не могу еще в этом разобраться.
Наташа окинула меня быстрым взглядом
- Браво, - сказала она с улыбкой и взяла меня за
РУКУ.
Я показал налево.
- Вон обувной магазин. Еще освещенный. Посмотрим?
- Обязательно.
Мы подошли ближе.
-Какойбольшойгород! - воскликнулаона.