Тени в раю - Ремарк Эрих Мария 6 стр.


Плюшевые

кресла стали лиловыми,и на мгновение мне показалось, что на нихзапеклась

кровь. Очень многокрови.Где явидел столько крови?.. Кровь на трупахв

маленькойсерой комнате, за окнами которойполыхал невиданный закат. Иот

этоговсепредметыпотеряли своюяркостьисталикакбыгрязными-

серо-чернымии темно-бурыми, почти лиловыми. Все приобрело этицвета, даже

человек у окна. Внезапно он повернул голову, и на него упали лучи заходящего

солнца: одна половина лица стала огненной, другая - оказалась втени. И тут

раздалсяголос, неожиданно высокий, писклявый."Продолжаем! Следующий",-

произнес он с легким саксонским акцентом.

Я повернулся и опять щелкнул выключателем. Прошло много лет, прежде чем

янаучился спатьбез света. Истоиломне заснуть, как я тутже в испуге

вскакивал, менябудили омерзительные сны. Даже теперь я сбольшой неохотой

выключал по ночам свет и не любил спать один.

Яподнялсяи вышел из холла. Лахманстоялс Меликовымумаленькой

конторки возле входа.

- Все в порядке, - торжествующе сказал Лахман. - Взгляни!УВладимира

нашлась старая русская монетка,мы припечатаемею пробку. Древнеславянская

вязь. Кто усомнится, что воду в эту бутылкуненалили греческиемонахи из

монастыря на реке Иордан?

Сургучкапал напробку. При свече,которая стояла рядом,он казался

светло-красным.

Что со мной творится, думал я. Ведь все уже позади!Я спасен!Тамна

улице бурлит жизнь! Спасен!Разве я спасен? Разве я действительно убежал от

них? И от теней тоже?

-Пойдупрогуляюсь немного,- сказаля. - Вголове у меня кашаиз

английских слов! Надо проветриться. Servus!(1)

Когда я вернулся, Меликовужеприступил к своим обязанностям.В этой

гостиницеонсовмещалмножество различныхдолжностей-работал дневным

портье, иногда ночным и одновременно выполнял всякие мелкие поручения. В эту

неделю он был ночным портье.

- Где Лахман? - спросил я.

- Наверху, у своего предмета.

- Ты веришь, что сегодня ему улыбнется счастье?

-Нет. Онаповедет егои мексиканцаужинать. Платитьбудет Лахман.

Всегда он был такой?

-Да.Толькоболеевезучий.Утверждает,чтосталинтересоваться

калекамии увечными лишь после того, как началхромать.Раньше у него был

нормальный вкус. Быть может, он так деликатен, что стыдится красивых женщин.

Кто знает...

В дверь проскользнула чья-то тень.Тобылатонкая, высокая женщина с

маленькой головкой. На ее бледном лице выделялись серые глаза, волосыу нее

были русые и казались крашеными. Меликов встал.

-----------------------------------------

(1) Привет! (лат.)

- Наташа Петрова(1), - сказал он. - Давно вы вернулись?

- Две недели назад.

Я тожевстал.

Я тожевстал. Женщинабылапочтиодногоростасомной.В темном

облегающем костюме онавыгляделаочень худой. Говорила она как-то чересчур

торопливо, и голос у нее был, пожалуй, слишком громкий и словно прокуренный.

- Рюмку водки? - спросил Медиков. - Или виски?

- Водки. Один глоток. Мне пора идти фотографироваться.

- В такой поздний час?

-Да,на весь вечер.Фотограф свободен толькопо вечерам. Платьяи

шляпы. Маленькие шляпки. Совсем крохотные.

Только сейчас я заметил, что Наташа Петрова была в шляпке без полей, до

крайности воздушной и надетой слегка набок.

Медиков ушел за водкой.

- Вы не американец? - спросила девушка.

- Нет, немец.

- Ненавижу немцев.

- Я тоже, - согласился я.

Она взглянула на меня с изумлением.

- Я не говорю о присутствующих.

- И я тоже.

- Я - француженка. Вы должны меня понять. Война...

-Понимаю, -сказал яравнодушно. Ужене в первыйраз меняделали

ответственнымзапреступления фашистскогорежима в Германии. И постепенно

это перестало трогать. Я сиделв лагере дляинтернированных во Франции, но

не возненавидел французов. Объяснять это, впрочем, было бесполезно. Тот, кто

умеет только ненавидеть или только любить, - завидно примитивен.

Медиков принесбутылкуи триоченьмаленькиерюмки, которыеналил

доверху.

- Я не хочу, - сказал я.

- Обиделись? - спросила девушка.

- Нет. Просто мне сейчас не хочется пить.

-----------------------------------------

(1) В оригинале: "Наташа Петровна".

Медиков ухмыльнулся.

- Ваше здоровье(1), - сказал он и поднял рюмку.

- Напиток богов! - Девушка залпом осушила свою рюмку.

Я почувствовал себя дураком: зря отказался от водки, но теперь уже было

поздно.

Медиков поднял бутылку.

- Еще по одной, Наталья Петровна?

- Mersi (2), Владимир Иванович, хватит! Пора уходить.Au revoir (3). -

Она крепко пожала мне руку. - Au revoir, monsieur.

- Au revoir, madame.

Медиков пошел ее проводить. Вернувшись, он спросил:

- Она тебя разозлила?

- Нет.

- Не обращай внимания. Она всех злит. Сама того не желая.

- Разве она не русская?

- Родилась во Франции. Почему ты спрашиваешь?

- Ядовольнодолго жилсреди русских эмигрантов. Изаметил, чтоих

женщиныиз чистоспортивногоинтересазадираютмужчинкудачаще,чем

рекомендуется.

Меликов осклабился.

-Не вижу здесьничегохудого.Иногдаполезновывестимужчину из

равновесия.

Назад Дальше