Как было условлено.
Лоу-младшийсунулрукувправыйкарманпиджака,вытащил
десятидолларовую бумажку, чмокнул ее и переложил в левый карман.
- Позвольте вас пригласить... Чего бы вы хотели? - спросил он.
- Вы мне поверили? - Для меня это была приятная неожиданность. Я привык
ктому, что мне уже давнониктоне верил: ни полицейские, ниженщины, ни
инспектора по делам иммигрантов.
- Не в этом суть, -весело пояснил Лоу-младший.- Просто мыс братом
поспорили:есливывернетескульптурупотому,чтоонаподделка,он
выигрываетпять долларов,а есливы ее вернете, невзирая на то,чтоона
настоящая, - я выигрываю десять.
- Видимо, у вас в семье вам принадлежит роль оптимиста.
-Я присяжный оптимист,амой брат -присяжный пессимист.Так мы и
тянемлямку вэти трудныевремена.Оба этикачествав одном лице нынче
несовместимы. Как вы относитесь к черному кофе?
- Вы - венец?
- Венец - по происхождению, американец по подданству. А вы?
- Я - венец по убеждению и человек без подданства.
- Отлично.Зайдем напротив к Эмме ивыпьемчашечку черногокофе.В
отношении кофе у американцев - спартанскоевоспитание. Они пьютего только
напохоронах илизаваривают с утра на весьдень. Американец можетчасами
держать кофейник на плите, чтобы онне остыл, и ему даже в голову не придет
заварить свежий кофе. Эмма себе такое не позволит. Она - чешка.
Мы перешличерезшумнуюулицу. Поливальнаямашина изрыгалавовсе
стороныструиводы. Лиловыйпикап,развозящий детскиепеленки,чуть не
переехал нас. В последнюю секунду Лоу сделал грациозныйпрыжокитем спас
себе жизнь. Тут я увидел, что он ходит в лакированных ботинках.
- Вы с братом не однолетки? - спросил я.
- Близнецы. Нодля удобства покупателей одиниз насзовется "старший
брат",другой - "младший". Брат на три часа старше меня.Ион родился под
знаком Близнецов. А я под знаком Рака.
Неделю спустя из служебной поездки вернулся владелец фирмы"Луи К°",
эксперт по китайскому искусству. Онникак не мог взять в толк, почему музей
счел скульптуру подделкой.
"Это не шедевр, - разъяснил он. - Но, безсомнения, бронза эпохи Чжоу,
позднего Чжоу, вернее, переходного периода от Чжоу к Хань".
"А какова ее цена?" - спросил Лоу-старший.
"На аукционе она потянет долларовчетыреста- пятьсот. Может, больше.
Но ненамного. Китайская бронза идет нынче по дешевке".
"Почему?"
"Да потому,чтонынче все идет по дешевке. Война. Ине такуж много
людейколлекционируеткитайскую бронзу.Могукупитьее у вас затриста
долларов".
Лоу покачал головой.
Лоу покачал головой.
"По-моему, я должен сперва предложить ее музею".
- С какойстати? - удивился я.- И потом - половина денег ведь моя. А
вы хотите отдать скульптурузатежежалкие пятнадцать долларов,какие,
наверное, заплатили за нее.
- У вас есть расписка?
Я с удивлением уставился на него. Он поднял руку.
-Секунду! Не кричите. Пустьэто будет для вас хорошим уроком. Впредь
требуйте на все расписки. В свое время я на этом здорово погорел.
Я продолжал смотреть на него в упор.
- Пойду в музей и скажу, что уже почти продал эту скульптуру.Так ведь
и есть на самомделе. Но я все равно предложу ее музею, потому что Нью-Йорк
-это большая деревня.Во всяком случае, дляантикваров. Черезнесколько
недель все всё узнают.А музейнам еще понадобится.Вот в чемдело. Вашу
долю я у них потребую.
- Сколько это будет?
- Сто долларов.
- А сколько получите вы?
- Половину того, что заплатят сверх. Согласны?
- Для вас вся эта история - милая шутка, - сказал я. - А я рискнул ради
нее почти половиной состояния.
Лоу-старший засмеялся. Во рту у него было много золота.
- Крометого,выдовсегодознались.Теперьи ядогадался,как
произошла ошибка.Онивзялив музейнового молодого эксперта. Имолодой
человекрешилпоказать, чтоегопредшественникничерта несмыслили
приобретал мусор. Могу сделать вам одно предложение: унасв подвале масса
старых вещей, в которых мы неочень-торазбираемся. Человек не может знать
всенасвете. Нехотители ознакомитьсяснашимисокровищами?Десять
долларов в день. Ну, а если повезет - поощрительные премии.
- Компенсация за китайскую бронзу?
- Толькоотчасти.Но,конечно, работа временная.Мы с братом вполне
справляемся со своими делами. По рукам?
- По рукам,-сказал я и взглянул через стекловитрины на улицу, где
мчался поток машин.
Иногдадажестрахприносит пользу,подумаля спокойно.Главное-
расслабиться.Когда держишьсебя в кулаке, обязательно случится несчастье.
Жизнь - как мяч, думал я. Она всегда сохраняет равновесие.
-Пятьдесятмиллионовмертвецов,-сказалЛоу-старший.-Сто.
Человечество пошловперед только в одном отношении: ононаучилось массовым
убийствам. - В ярости он откусил кончик сигары. - Понимаете?
- Нигде человеческая жизнь не дешева так, как в Германии, - сказал я. -
Эсэсовцы высчитали,что одиневрей,даже работоспособный и молодой, стоит
всеготысячушестьсотдвадцать марок.За шестьмарок вдень его выдают
напрокатнемецкимпромышленникам,использующим рабскийтруд.Питаниев
лагереобходится в шестьдесят пфеннигов в день. Еще десять пфеннигов кладут
наамортизацию носильных вещей.